Тайна янтарной комнаты - [63]
Прошло полгода. Советские войска освободили Харьков. Казалось, что немцы вот-вот уйдут из Киева. Руденко принялась усиленно разыскивать различные музейные экспонаты, намереваясь, очевидно, тем самым доказать свою «преданность» советской власти. В одном из школьных зданий ей удалось найти и перенести в музей еще несколько интересных икон.
Затем обстановка на фронте снова ненадолго изменилась в пользу гитлеровцев, и Руденко засела за отчеты провинциальному управлению музеями, библиотеками и архивами, всячески рекламируя свою деятельность, благодаря которой музей «восстановлен и поставлен на службу новому порядку», и вновь понося советскую власть, при которой будто бы «директорами музеев назначались безграмотные люди, связанные с органами НКВД и не имеющие никакого отношения к науке и искусству».
Шаг за шагом шла Руденко по скользкой дороге предательства, хотя одновременно пыталась загладить его своим отношением к делу. Что заставляло ее проводить в музеях чуть ли не круглые сутки? Любовь к искусству? Да, безусловно. Страх перед расплатой за измену Родине? Разумеется. И еще страх перед оккупантами. Спасение от кары с той и другой стороны было в одном: бороться за сохранение музейных ценностей. И Руденко делала все, что от нее зависело.
Ее усердие по достоинству оценили гитлеровцы. В марте 1943 года заведующий провинциальным управлением доктор Винтер вновь поручил ей по совместительству руководить Украинским музеем. Руденко согласилась, хотя ей не прибавили даже жалованья.
4
Советские войска подходили все ближе и ближе к Киеву. Музей закрыли. Гитлеровцам было уже не до экскурсий. Однако о музейных сокровищах они помнили.
— Фрау Руденко, вам необходимо упаковать наиболее ценные картины в ящики, приспособленные для перевозки.
— Для перевозки? Куда?
Винтер помедлил.
— Вообще-то говорить об этом преждевременно. Тем не менее, вам я доверяю. К тому же, рано или поздно вы и так все узнаете. Экспонаты приказано вывезти в Каменец-Подольск.
— Зачем? — нервно спросила Руденко.
— О, фрау, вы заставляете меня быть не в меру многословным. Но у арийцев исстари существовало рыцарское правило: от женщин не должно быть тайн. Разумеется, от тех, кому рыцари доверяют; — снова подчеркнул Винтер, искоса взглянув на собеседницу. — Извольте, скажу вам и это. Дело в том, что, видимо, Киев нам придется оставить. Да, такова обстановка. Нужно выровнять фронт. Однако мы заставим Советы положить здесь немало костей. Город не раз, вероятно, перейдет из рук в руки, прежде чем мы отодвинемся на запад. Вы понимаете, фрау Руденко, почему нельзя оставлять тут наши ценности, которые вы, признаюсь, научили меня понимать и ценить?
— Хорошо. Когда прикажете приступить к работе? — переходя на деловой тон, спросила Руденко.
— Завтра. И я просил бы вас лично руководить упаковкой, ибо вам предстоит…
Винтер снова умолк. Заметно было, что он нарочно выдерживает паузу.
Руденко схватила его за рукав.
— Что, что предстоит мне? Расстрел, после того как я окажусь вам ненужной? Да? Что же вы молчите?
— Ну, зачем же так, милая фрау, — вкрадчиво проговорил Винтер. — При чем тут расстрел? Я полагал, что вы лучшего мнения о нас, голубушка. Все обстоит значительно проще. Вам придется поехать в Каменец-Подольск вместе с экспонатами. Только и всего.
— Только и всего, — тихо повторила Руденко. — Вы думаете, что этого мало?
Винтер промолчал.
— У меня здесь квартира, библиотека, коллекция, — продолжала Руденко. — Бросить все это, оставить Киев! Нет, я не согласна!
— О, вы давно на все согласны, фрау Руденко, — жестко произнес Винтер. — Постарайтесь избегать красивых слов. Вы будете делать то, что вам прикажут. Больше того: вы рады уехать из Киева. Вы боитесь русских! И, пожалуй, вы правы: единственное, что хоть немного удерживает вас здесь, — квартира. Мы поможем вашей беде: вы получите квартиру там, где будете жить. А имущество ваше примет под охрану германское командование. Думаю, что этого вполне достаточно? До свидания.
С этого часа Руденко почувствовала себя человеком без родины. Еще не покинув ее и не зная, придется ли это сделать, она уже поняла, что поедет, куда угодно, поедет, куда прикажут.
Она металась, не зная, что предпринять, хотя, в сущности, все уже определилось самим ходом событий. Ангелина Павловна понимала это, и все-таки поток бурных, противоречивых мыслей одолевал ее.
Началась упаковка икон и картин.
Заведующий фондами Ступаченко и завхоз Швец приволокли в один из отсеков подвала привезенные откуда-то немцами ящики, раздобыли несколько килограммов гвоздей, вооружились молотками, топорами и клещами. Остальные сотрудники, женщины, приносили иконы, спрятанные неподалеку.
А заведующая музеем сидела в стороне на дряхлом стуле и, глядя в сторону, о чем-то сосредоточенно думала. Коллеги настороженно поглядывали на нее, не решаясь завести разговор.
Почти все иконы и полотна принесли и сложили аккуратными стопками, сгруппировав по авторам, периодам, технике исполнения. Принесли упаковочный материал и приступили к работе. И вдруг Руденко встрепенулась:
— Погодите! Не так!
Торопливо, как бы опасаясь, что ее остановят, она начала перебирать заново иконы и картины, откладывая в стороны самые ценные экспонаты. Отобрав несколько десятков, она попросила принести оберточную бумагу и полотняные пакеты.
Дело «кремлевских врачей», или «убийц в белых халатах», как называла их советская печать, должно было послужить поводом для большого еврейского погрома в СССР. Сталин планировал выслать евреев из Москвы, Ленинграда и других крупных городов Советского Союза, а лидеров еврейского национального движения — повесить на Красной площади. Смерть Сталина помешала осуществлению этого плана, но если бы вождь прожил хотя бы еще несколько месяцев, страна содрогнулась бы от ужаса…Основываясь на документах и свидетельствах очевидцев, автор данной книги приводит точную историческую реконструкцию того, что должно было начаться в середине марта 1953 года.
Книгой «Навсегда, до конца» (повесть об Андрее Бубнове), выпущенной в серии «Пламенные революционеры» в 1978 году, Валентин Ерашов дебютировал в художественно-документальной литературе. До этого он, историк по образованию, в прошлом комсомольский и партийный работник, был известен как автор романа «На фронт мы не успели», однотомника избранной прозы «Бойцы, товарищи мои», повестей «Семьдесят девятый элемент», «Товарищи офицеры», «Человек в гимнастерке» и других, а также многочисленных сборников рассказов, в том числе переведенных на языки народов СССР и в социалистических странах.
«Что было бы, если бы Сталин умер неделей позже?..» — этим отнюдь не риторическим вопросом задался писатель Валентин Ерашов в своей книге «Коридоры смерти», жанр которой он сам определяет как «историческую фантазию». Заметим, однако, что страшные события, черед которых прослеживается в повести изо дня в день, не столь уж фантасмагоричен: за ними стоят исторические реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами.
Где-то в далекой пустыне Средней Азии, в местах, пока обозначенных на картах лишь желтым пятном, живут геологи. Они ищут семьдесят девятый элемент — золото. Жизнь их, полная трудностей, насыщенная подлинной романтикой, казалось бы, самая обыкновенная и в то же время совершенно необычная... Эта повесть Валентина Ерашова, автора многих сборников лирических рассказов и повестей, написана по непосредственным впечатлениям от поездки в пустыню, где живут и трудятся геологи. Писатель отходит в ней от традиционного изображения геологов как «рыцарей рюкзака и молотка», рассказывает о жизни современной геологической экспедиции, рисует характеры в жизненных конфликтах.
В послесловии к 20 тому собрания сочинений Жюля Верна рассказано о влиянии различных событий в жизни писателя и его политических взглядов на сюжеты двух поздних романов.
Писатель Валентин Петрович Ерашов живет и трудится в Калининграде. Его перу принадлежат сборники повестей и рассказов: «Рассвет над рекой», «Человек живет на земле», «Поезда все идут…», «Бойцы, товарищи мои», «Лирика», «Рассказы», повести «Человек в гимнастерке», «За семь часов до полудня», «Июнь — май», «Тихая осень» и другие. Значительная их часть посвящена людям наших Вооруженных Сил.Это не случайно: почти вся жизнь писателя связана с Советской Армией. В ее ряды семнадцатилетний комсомолец Валентин Ерашов был призван в годы Великой Отечественной войны.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.