Тайна янтарной комнаты - [24]
Внешний пояс обороны города протяженностью сорок пять километров включал в себя пятнадцать фортов, построенных в 1846–1870 годах. Гитлеровская пропаганда окрестила их «ночной рубашкой» Кенигсберга. Кроме того, во внешний пояс обороны прусской столицы входил широкий и глубокий противотанковый ров длиной около 50 километров, свыше четырехсот дотов, две линии траншей, проволочные заграждения и минные поля, убежища, кирпично-земляные и прочие сооружения.
Внутренний пояс обороны состоял прежде всего из двенадцати мощных фортов, названных в честь королей и полководцев: форт I — «Штайн», II — «Бронзарт», III — «Король Фридрих III», IV — «Гнайзенау», V — «Король Фридрих-Вильгельм III», VI — «Королева Луиза», VII — «Герцог Гольдштайн», VIII — «Король Фридрих», IX — «Дер Дона», X — «Канитц», XI — «Донхоф», XII — «Ойленбург».
Форт — это пятиугольное кирпично-бетонное крепостное сооружение. Толщина каменной кладки центральных стен форта достигала 7–8 метров. Со всех сторон форты опоясывались рвами шириной в 10–15 метров, наполненными водой. Передняя стенка рва, одетая камнем, опускалась к воде отвесно, что делало невозможным форсирование рва танками. Задняя, наклонная, стенка переходила в земляной вал. Все изгибы рва простреливались.
В каждом форте размещался гарнизон численностью 300–500 человек, орудия калибра от 210 до 405 миллиметров с дальностью стрельбы до 30–35 километров. Все форты были надежно связаны друг с другом огневой системой, шоссейными дорогами, а некоторые и подземными ходами сообщения, по которым пролегала узкоколейка.
Кроме фортов внутренний пояс обороны имел более пятисот дотов, а также множество укрепленных домов и наблюдательных пунктов. Во внутренний пояс включался Литовский вал, построенный в середине XIV века, — высокая и широкая земляная насыпь с фортами, дотами, убежищами и бронированными огневыми точками. Вал представлял серьезное препятствие для наступающей стороны.
Гарнизон крепости насчитывал около 130 тысяч человек, в основном уроженцев Восточной Пруссии. Гитлеровское командование рассчитывало на то, что, защищая родные места, их битые вояки окажутся более боеспособными, более ожесточенными.
Сергеев уже собирался приступить к работе над макетом, когда 4 марта его снова вызвали к начальнику штаба фронта.
— Вы бывали в Кенигсберге до войны?
— Так точно.
— С какой целью?
— В научной командировке.
— Долго пробыли в городе?
— Около недели.
— Отлично. Так вот, над макетом пока потрудятся другие. А вам предстоит дело посложней. Слушайте…
8
… Солнечным мартовским утром 1945 года по многолюдным улицам Кенигсберга шел молодой, среднего роста, худощавый обер-лейтенант. Дымя сигаретой, он рассеянно поглядывал по сторонам, не забывая, впрочем, отдавать честь тем, кто встречался на пути, — старшим вежливо и старательно, младшим снисходительно и слегка фамильярно. На сером его мундире кое-где виднелись пятна от окопной грязи. Несколько месяцев назад это, наверное, вызвало бы уважение во взглядах прохожих. Но сейчас кенигсбергцам было не до пятен на мундирах обер-лейтенантов.
Город переживал тревожные дни. По слухам, которые подтверждались многими очевидцами, гауляйтер Эрих Кох удрал из осажденного города в свое имение под Пиллау и там отсиживался в бомбоубежище, только изредка отваживаясь на несколько часов прилетать в прусскую столицу. Руководство обороной было возложено на генерала от инфантерии Отто фон Лаша, чье имя почти не было знакомо горожанам, и на фюрера города Вагнера, не смыслящего в военном деле ни на пфенниг.
А русские сидели в траншеях на самой окраине Розенау, и каждый горожанин понимал: штурм приближается, как приближается и конец войны, конец в пользу русских.
Никто не сопротивляется так отчаянно, как обреченный на неизбежное поражение, наверное потому, что ему уже не остается ничего, что жаль было бы потерять. Как загнанный зверь, Кенигсберг огрызался.
Сюда стекались со всех сторон остатки разгромленных частей, сюда собрались беженцы из окрестных районов. Жилищ не хватало, располагались в общественных зданиях, находили временное пристанище в парковых павильонах, торговых палатках, а то и просто на улицах, под наспех поставленными шатрами из брезента и одеял. Немудрено, что во всей этой сутолоке и неразберихе никто не обращал внимания на обер-лейтенанта в помятом мундире.
Такое невнимание не огорчало офицера. Равнодушный, немного усталый, как, впрочем, и все фронтовики, он шел по улицам, рассеянно поглядывая вокруг.
Мимо проносились грузовики с необычными пассажирами: старики, женщины и подростки, вооруженные лопатами и кирками, ехали на оборонительные работы. Таков был приказ Лаша: ежедневно не менее шести — восьми тысяч человек направлять для создания внутренней обороны города. Вместе с солдатами горожане замуровывали окна первых этажей зданий, оставляя лишь узкие бойницы для пулеметов, тащили на крыши тяжелые ящики с песком, укладывая их по краям, ломами пробивали амбразуры в стенах домов.
Кое-где обер-лейтенант вынужден был обходить устроенные поперек улиц завалы, баррикады, рельсовые «ежи». В некоторых местах под свежим настилом булыжника угадывались замаскированные «волчьи ямы». На главных магистралях торчали каменные надолбы — немцы называли их «зубами дракона».
Дело «кремлевских врачей», или «убийц в белых халатах», как называла их советская печать, должно было послужить поводом для большого еврейского погрома в СССР. Сталин планировал выслать евреев из Москвы, Ленинграда и других крупных городов Советского Союза, а лидеров еврейского национального движения — повесить на Красной площади. Смерть Сталина помешала осуществлению этого плана, но если бы вождь прожил хотя бы еще несколько месяцев, страна содрогнулась бы от ужаса…Основываясь на документах и свидетельствах очевидцев, автор данной книги приводит точную историческую реконструкцию того, что должно было начаться в середине марта 1953 года.
Книгой «Навсегда, до конца» (повесть об Андрее Бубнове), выпущенной в серии «Пламенные революционеры» в 1978 году, Валентин Ерашов дебютировал в художественно-документальной литературе. До этого он, историк по образованию, в прошлом комсомольский и партийный работник, был известен как автор романа «На фронт мы не успели», однотомника избранной прозы «Бойцы, товарищи мои», повестей «Семьдесят девятый элемент», «Товарищи офицеры», «Человек в гимнастерке» и других, а также многочисленных сборников рассказов, в том числе переведенных на языки народов СССР и в социалистических странах.
«Что было бы, если бы Сталин умер неделей позже?..» — этим отнюдь не риторическим вопросом задался писатель Валентин Ерашов в своей книге «Коридоры смерти», жанр которой он сам определяет как «историческую фантазию». Заметим, однако, что страшные события, черед которых прослеживается в повести изо дня в день, не столь уж фантасмагоричен: за ними стоят исторические реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами.
Где-то в далекой пустыне Средней Азии, в местах, пока обозначенных на картах лишь желтым пятном, живут геологи. Они ищут семьдесят девятый элемент — золото. Жизнь их, полная трудностей, насыщенная подлинной романтикой, казалось бы, самая обыкновенная и в то же время совершенно необычная... Эта повесть Валентина Ерашова, автора многих сборников лирических рассказов и повестей, написана по непосредственным впечатлениям от поездки в пустыню, где живут и трудятся геологи. Писатель отходит в ней от традиционного изображения геологов как «рыцарей рюкзака и молотка», рассказывает о жизни современной геологической экспедиции, рисует характеры в жизненных конфликтах.
В послесловии к 20 тому собрания сочинений Жюля Верна рассказано о влиянии различных событий в жизни писателя и его политических взглядов на сюжеты двух поздних романов.
Писатель Валентин Петрович Ерашов живет и трудится в Калининграде. Его перу принадлежат сборники повестей и рассказов: «Рассвет над рекой», «Человек живет на земле», «Поезда все идут…», «Бойцы, товарищи мои», «Лирика», «Рассказы», повести «Человек в гимнастерке», «За семь часов до полудня», «Июнь — май», «Тихая осень» и другие. Значительная их часть посвящена людям наших Вооруженных Сил.Это не случайно: почти вся жизнь писателя связана с Советской Армией. В ее ряды семнадцатилетний комсомолец Валентин Ерашов был призван в годы Великой Отечественной войны.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.