— Починяете? — деловито осведомляется Петрик.
— Будем шить Тымошику платьице, — отвечает мама.
— Ха-ха! Разве он девочка? Мальчикам стыдно в платьях, — солидно возражает Петрик.
— Маленьким удобно, — говорит мама, озадаченно вертя в руках выкройку. — Ты тоже в платьице бегал, когда мы жили в селе.
— В платьице? — недовольно хмурит бровки Петрик. — Хорошо ещё, что Мироська этого не слышит, а то бы задразнил, — волнуется Петрик. — А если Мироська тоже «из мужиков», так он тоже в платьице бегал? — внезапно осеняет Петрика догадка.
Да, да, сам Данько-пират хвастался Франеку, будто бы в селе у них была громадная паровая мельница. Но однажды отец так огрел поленом по голове своего рабочего, что тот и «отдал богу душу». Конечно, тут полиция, суд и всякие-разные там адвокаты. Но мать Данька-пирата выгодно продала мельницу, через адвокатов откупилась у судьев, да и в город. Скоро отец Данька-пирата откупит у владельца этот каменный дом, где они живут теперь, наденет новый костюм, прицепит часы с золотой цепочкой на жилете и будет себе ходить по квартирам и самолично с жильцов деньги взимать. А там, где теперь сапожная мастерская дяди Тараса, Данько-пират говорил, его отец откроет мебельный магазин, это очень выгодно…
— Тётя Марина, почему дядя Тарас не открывает мебельный магазин? — спрашивает Петрик. — Это очень выгодно…
— У нас нет денег, Петрик, мы бедные, — коротко и ясно объясняет тётя Марина.
— Зачем бедные? — опять же не совсем ясно Петрику.
— А-ах, — вздыхает невольно мама, — шёл бы ты лучше на свежий воздух.
— Тётя Марина, «Кризис», он кто? Как людоед или ещё страшнее?
Тётя Марина не отвечает. Она еще не умеет кроить, только учится; она боится, как бы ей не испортить…
— «Кризис», он где живёт? — допытывается Петрик.
— Ну, хватит голову нам морочить, — сердится мама. — Марш живо во двор!
Петрик стоит один в тёмном коридоре. Прежде здесь горела электрическая лампочка, а теперь из за этого проклятого «Кризиса» соседи отказались платить свою долю за электричество.
Дня три назад явился монтёр в синем комбинезоне и повесил пломбу на счётчик.
Он сказал:
— Выключил свет. Живите себе при свечках в этих пещерах, авось подожжёте дом, а владелец получит страховые.
И, рассерженный, ушёл, будто у людей есть деньги, а они нарочно не хотят платить за электричество.
Петрик замер около своих дверей. Вдруг этот «Кризис» притаился где-то тут в темноте и ка-а-ак бросится на беззащитного Петрика, ка-а-ак проглотит его живьём… Пусть тогда мама поищет своего сыночка… пусть польёт горькие слёзы, что выставила его за дверь…
Страх мечется в груди Петрика, но жажда к жизни гораздо сильнее.
— Гей, «Кризис»… У меня есть левонверт! — дрогнувшим голосом роняет в темноту Петрик. — Я тебя застрелю…
Для большей убедительности Петрик упрямо нагибает голову и, сделав из пальцев «левонверт», прицеливается. Авось этот «Кризис» в темноте не разглядит обмана.
— Паф-ф! Паф-ф! Паф-ф!
Но даже после этого Петрик не может считать себя в безопасности.
Почти не дыша, он бросается в темноту и бежит. На первой же ступеньке лестницы, ведущей во двор, Петрик оступился и упал, содрав с колена кожу.
Угрюмый день без солнца кажется Петрику сказочно-чудесным после всего только что пережитого в тёмном коридоре.
Нет, ни за что теперь Петрик не будет холить домой со двора! Только с улицы, только через мастерскую…
Как это часто бывает, решение рождается внезапно, и Петрик бежит в гости к пани Андриихе. У них хорошо, просторно, можно даже в комнате в классы поиграть с Юлькой Пани Андрииха разрешает рисовать углём на цементном полу классы. Она только сердится, если Франек иногда забирается на кровать с непомытыми ногами.
У них всего-навсего одна кровать, в ней спит пани Андрииха со всеми детьми. Мусорщику стелят на железном сундуке, а. Владек, как говорит пани Андрииха, не гордый парень, он спит на полу. Кроме кровати и сундука. В бывшем гараже стоят стол и две деревянные скамейки Петрику очень нравится белый шкафчик. Его сделал своими руками. Владек, он даже позволил Петрику раза два поводить кистью, когда, окрашивал этот шкафчик масляной краской. Но ценнее всего в доме своих друзей Петрик считает разноцветные круглые баночки из-под какао. Семья мусорщика пьёт из этих баночек «каву». И еще у них есть огромная низка деревянных прищепок для белья. Пани Андрииха, когда повесит сушить бельё, всегда велит Юльке следить, чтобы мальчишки не покрали прищепок.
— Садись за стол, Петрик, будешь с нами обедать, — гостеприимно встречает пани Андрииха.
— Я уже ел суп с бобами, — спешит сообщить Петрик.
— А картошку разве не хочешь?
— Хочу, — честно признаётся Петрик, вопреки материнскому наказу деликатно отказываться, если пани Андрииха начнёт приглашать Петрика к столу. Мама объяснила, что у пани Андриихи в доме страшная нужда, просто удивительно, как они едва сводят концы с концами. Им самим нечего есть. Но мама, видно, не знала, что у них имеется картошка.
Вбегает Франек.
— Я сегодня заработал двадцать грошей! — радостно объявляет он, ставя около дверей ящик со щётками и ваксой.
— Мой руки, помощник, и садись за стол, — очень ласково говорит ему мать. — Сегодня больше не надо работать, отдохни.
