Тайна - [40]

— Да поможет вам бог! — напутствовала их тетя Тереза.

— Ах, если бы помог! — вздохнула мать и взяла Лацо за руку.

На улице был туман, тяжелое пепельно-серое небо, казалось, подступало к самым крышам зданий. Мать шла медленно; она нахмурила брови и сосредоточенно вглядывалась в даль.

Главкова с Лацо поравнялись со школой. На улице было слышно, как там, в зале, хором поют дети. Лацо подумал об Ондре: как ему, наверно, было бы неприятно очутиться здесь, под самыми окнами, не имея права войти в школу! Хотя директор порой заходит в классы и ни с того ни с сего орет на учеников, а Ланцух по-прежнему фискалит, но с ребятами все-таки весело. С тех пор как у них образовалась команда, Лацо уже не томится от одиночества и ему все больше и больше нравится школа.

Надо будет спросить у Ондры, ходил ли он к начальникам гарды хлопотать об отце. Ведь и его отец давно сидит в тюрьме, но Ондра, кажется, так ничего и не предпринимал. У Лацо дело другое: гардисты хотят узнать, где находится его брат. Вспомнив об этом, мальчик невольно вздрогнул.

Как его будут допрашивать? Сколько там будет гардистов? Может быть, они выстроятся у него за спиной с дубинками, как стоял Костка возле рабочего, которого поймали в доме напротив школы, и начнут кричать: «Где твой брат? Сейчас же скажи, где скрывается Якуб Главка?»

Лацо стиснул зубы и упрямо тряхнул головой. Он ответит гардистам: «Я знать ничего не знаю, я маленький! Верните нам отца, а то мама умрет». Если бы рядом с ним была его команда или ребята из его класса, гардисты не посмели бы тронуть Лацо. Но он все равно будет защищаться. Ему наплевать на их резиновые дубинки.

— Вот мы и пришли, Лацко.

Тихий голос матери вывел мальчика из задумчивости. Лацо увидел двухэтажное белое здание, стоявшее в глубине двора. Большой шелковый флаг, свисавший из окна второго этажа, мягко полоскался на ветру. У двери стоял часовой. Мальчик вздрогнул и машинально, привычным жестом откинул со лба волосы.

— Начальник еще не приехал, подождите в приемной, — сказал им дежурный гардист.

В приемной уже толпились люди. Рослый мужчина, видимо приехавший из деревни, притащил с собой чемодан, перевязанный ремнями, и то и дело поглядывал на него, словно опасался, как бы его не украли. Среди посетителей были только взрослые: дети, наверно, боятся ходить в гарду, а может быть, родители не берут их с собой. Но Лацо, как взрослый, сопровождает свою мать. И ночью в лес они тоже ходили вместе, и сейчас к начальнику гарды пришли вдвоем. Лацо с благодарностью поглядел на мать и сел на стул, стараясь держаться как можно прямее. Так он будет казаться выше. А то, не приведи бог, войдет сюда какой-нибудь гардист, решит, что он маленький, и прогонит прочь.

В комнате было очень тихо. Все ждали молча. Дежурный гардист встал и начал прохаживаться от стены к стене; сапоги у него скрипели, как немазаная телега. Посетители нервно ерзали на стульях и с беспокойством следили за ним. Владелец чемодана открыл было рот, должно быть хотел обратиться к дежурному с вопросом, но раздумал и только покачал головой.

Лацо показалось, что они ждут очень долго. Неприветливая обстановка приемной нагоняла на него тоску. Он подошел к окну и выглянул на улицу. Погода резко изменилась. Теперь уже ярко светило солнце, и пряжка на ремне у часового ослепительно сверкала. В ворота въехал большой желтый лимузин. Часовой стал навытяжку и так и застыл в этой позе, пока машина не проехала. «Верно, начальник прикатил», — подумал Лацо.

Дверь кабинета отворилась, дежурный объявил, что начальник приехал, и первым впустил человека с чемоданом. Лацо от нечего делать подошел к двери и прочел висевшую на ней табличку:

Районный начальник гарды Антонин Ланцух.

Донесения и жалобы.

За дверью раздался крик. Лацо быстро отбежал назад и сел на свое прежнее место. Мысль у него лихорадочно работала. А что, если этот Ланцух — отец его одноклассника? В таком случае, он, наверно, уже знает, что Лацо отказался помогать его сыну. Младший Ланцух, который обо всем доносит директору, конечно, и отцу пожаловался на Лацо. Ну что ж, Лацо исполнит просьбу Ланцуха, но не станет брать у него булок с ветчиной. Он согласен готовить за него все уроки, лишь бы отца отпустили домой. Но тут Лацо вдруг сообразил, что такой поступок с его стороны был бы предательством. Ведь Ланцух все равно будет ябедничать на ребят; недаром на двери в кабинет его отца написано, что он принимает донесения. Ланцух доносчик, а Лацо собирается ему помогать! Команда осудит поведение Лацо и будет права. Коммунисты не поддерживают предателей!

— Сейчас подойдет наша очередь. Держись молодцом, Лацко, — услышал он, словно сквозь сон, голос матери.

Приемную уже заполнили новые просители. Лацо и не заметил, как подошла их очередь. Из кабинета начальника донесся громкий смех, потом дверь распахнулась, и оттуда вышел гардист в сапогах со скрипом.

Мать ввела Лацо за руку. Начальник стоял у большого письменного стола. Увидев женщину с ребенком, он сел.

Это был высокий, плотный человек. Он так часто поводил плечами, что создавалось впечатление, будто мундир ему тесен.