Тайна Владигора - [59]

И вновь туманные образы обступили Бродягу. Он увидел кряжистого чернобородого кельта, кулачище которого был размером с баранью голову и этот кулак проламывал доспехи аквитанцев не хуже увесистой булавы; увидел изможденных рабов, забрасывающих камнями своих мучителей; увидел большой военный отряд, посланный Варик-Сонгом для усмирения бунтовщиков. Около трех десятков рабов все же сумели вырваться из смыкающегося кольца. Голодные, израненные, они вышли к пустынному океанскому берегу; Агния и Урсула были среди них.

— Аквитанская стрела пронзила правую руку Роальда. Через несколько дней рана загноилась, у него начался жар. Тогда Урсула сказала, что единственный способ спасти жизнь Роальда — отрубить гниющую руку. Бывшие рудокопы, услышав это, чуть не прибили ее. Но я знала, что Урсула говорит правду. Я все объяснила Роальду, и он согласился со мной и с Урсулой… Так Роальд стал Одноруким Ро.

— Почему вы обе решили, что нет другой возможности его исцелить? — негромко спросил Бродяга.

— Моя мать была травницей и ворожеей. Она многому успела меня обучить. Воины Варик-Сонга сожгли ее в погребе, как ведьму… Урсула тоже умеет врачевать. Хотя она никогда не рассказывала, кто передал ей свои знания. Ведь и ты умалчиваешь о своем умении, не так ли? — Агния вскинула длинные ресницы и с улыбкой посмотрела на Бродягу. — Наверно, ты смог бы сохранить руку Роальда, да? Я отлично видела, с какой легкостью ты исцелил своего раненого друга.

— Не так уж легко это было, — сказал Бродяга. — Я и сам не был уверен, что у меня получится.

,219

— Мы тоже ни в чем не были уверены. Но, к счастью, все обошлось. Однорукий Ро очень быстро восстановил силы, а его левая вскоре стала орудовать мечом не хуже отсеченной правой… Все мы жаждали отомстить проклятому Варик-Сонгу, а больше всех, пожалуй, Ро и я. Эта жажда сблизила нас. Когда мне исполнилось пятнадцать, он собрал всю ватагу и назвал меня своей женой. К тому времени в нашей разноплеменной ватаге насчитывалось уже около сотни бойцов. Мы нападали на аквитан-ские драккары, опустошали их и пускали на дно. Варик-Сонг бесился, однако ничего не мог сделать: его войско не привыкло к морским сражениям, да и кормчие у него не из лучших. Мы всегда успевали скрыться еще до того, как ему становилось известно о нашем появлении. И тогда Варик-Сонг, пересилив собственную жадность, пообещал большую награду за голову Однорукого Ро. Повсюду было объявлено, что убийца предводителя морских разбойников получит столько золота, сколько сумеет увезти на двух телегах… Ро был мудрым человеком, он хорошо понимал, что соблазн очень велик, что рано или поздно среди пиратов отыщется подлый изменник.

— Поэтому он вновь собрал ватагу и провозгласил тебя принцессой пиратов, — задумчиво произнес Бродяга. — Он не боялся смерти, но жаждал мщения. Он хотел быть уверен, что после его гибели среди пиратов не начнется дележка власти и не будет забыто главное: месть аквитанскому принцу.

— Да, верно, — кивнула Агния, с интересом взглянув на Бродягу. — Именно об этом Ро беспокоился больше всего. И он не только объявил меня принцессой — он стал учить меня всему, что знал и умел сам. Увы, времени оставалось немного…

Бродяга, прикрыв глаза, пытался различить неясную тень, бесшумно скользнувшую в опочивальню Однорукого Ро и Агнии. Нет, на сей раз не удавалось. Очертания фигуры были слишком расплывчаты, вместо лица — темное пятно, на котором глаза горели, как раскаленные угли. В лунном свете, падающем сквозь слюдяное оконце, сверкнул обнаженный клинок. Спящая Агния, похоже, чувствовала приближение смертельной опасности, но никак не могла проснуться. Вдруг под ногой ночного татя скрипнула половица. Однорукий мгновенно вскинулся на постели — и тут же широкий нож убийцы вонзился в его горло. Отчаянный вопль Агнии разорвал тишину. Еще не до конца понимая, что происходит, она скатилась на пол и, не раздумывая, ударила татя ногой, как учил ее Ро — в пах. Видимо, удар попал в цель. Убийца охнул от боли, замер на месте, и эта заминка спасла Агнию: за окном послышались встревоженные голоса людей, разбуженных женским криком. Убийца рванулся к двери, распахнул ее (на один краткий миг на фоне звездного небосклона обозначился силуэт мужчины в черной одежде) и исчез в ночи.

— Я так и не узнала его, — вздохнула Агния. — Утром неподалеку от избушки нашли сплетенную из конского волоса черную маску с прорезями для глаз, и больше никаких следов. Впрочем, для тщательного расследования не оставалось времени: дозорные сообщили, что к острову приближаются боевые аквитанские драккары. Стало ясно, что нас предали… Сражение было жестоким. От всей ватаги осталась едва ли половина, и мы вынуждены были бежать с острова. Моего мужа, Однорукого Ро, похоронили по давнему обычаю кельтских мореплавателей: привязали на грудь камень и отправили на дно океана… Позднее мы нашли Поющий Риф, удобный тем, что все корабли стараются обходить его стороной — слишком сильное течение и много подводных скал. Я с утроенной жаждой мечтала отомстить Варик-Сонгу, но помнила предупреждения Ро: «Ничего не делай сгоряча. Наноси удар лишь тогда, когда враг не ждет его». Я понимала, что ватаге необходимо восстановить силы, набрать новых людей, раздобыть хорошие корабли…