Тайна вечной жизни - [11]

Все космические, религиозные и водно–огненные концепции катастрофизма – это бегство вовне. Катастрофа находится внутри человечества. И одновременно на пересечении с курсом цивилизации.

Реальная загадка предопределенности судьбы цивилизации разделяется на два варианта. Но любое решение сводится к тому, что стороны должны остаться и останутся при своем.

Вариант один. Если гибель цивилизации предопределена, какова цена всем ее игрушкам – накоплениям, собственности, власти, и что вообще станет с биржевыми индексами. Хотя, впрочем, если бы был спрогнозирован неизбежный конец света, акции бы, конечно, сначала упали. Но потом бы они все рано немного поднялись. А сами репортажи об апокалипсисе постоянно прерывались бы рекламой.

Вариант два. Если спасение цивилизации возможно, то это дорого стоит. Вопрос в том, кто за это спасение заплатит. Причем дело здесь не в деньгах, а в разделении общества на имеющих билет в будущее и не имеющих такового. Лотерея, конечно, имеет место, но лотерея начинается после предопределенности. И самое трагичное, что билеты уже выданы, касса закрыта, и скандалить бесполезно.

Самое последнее дело – уговаривать цивилизацию остановиться. Для спасителей подобное кончалось гораздо хуже, чем для самой цивилизации, и как раз спасителей она переживала. Законы истории непреодолимы на уровне массы, но они обходимы на уровне личности. Она не остановится и будет продолжать идти своим курсом. Знание нужно не цивилизации, не всем людям, оно нужно избранным. Тем, кто изберет сам себя.

История начинается

Единственный смысл описания возникновения человека и его эволюции — выяснить, что ему как виду присуще и что нет. В то время, когда все держалось на инстинктах, такой вопрос не мог бы быть поставлен. Но в ситуации, когда масса людей с нарушенными инстинктами создает социумы, люди с инстинктами нормальными могут неосознанно повторять их поведение. Если первые могут себе это позволить, поскольку к виду больше не относятся — ведь они вымирающие в силу тех же нарушений инстинктивного механизма, то вторым нужно дать шанс, предоставив свод правил, что можно делать, а что нельзя. Судя по тому, что сводам подобных правил множество тысячелетий — этот вопрос далеко не нов.

Человечество — вид, появившийся в результате эволюции. В свое время, эволюционируя, человек следовал инстинктам. С усложнением общества человек здоровый инстинктам в равной мере привержен, но не всегда может на их базе принять решение. И потому, чтобы создать систему правил вида, нужно выяснить, что человек делал и как себя вел, когда вид развивался, когда эволюция еще не была закончена. Нужно также выяснить запретные правила, т.е. что сделали люди, не прошедшие через очередное «горлышко эволюционной бутылки» – через период жесткого отбора на соответствие.

Человечество прошло через целый ряд «бутылочных горлышек». Когда не было удачной охоты, вымирали чистые охотники. Когда не было урожая, вымирали чистые собиратели. Так люди и стали охотниками–собирателями. Вот и правило: рацион питания должен быть разнообразным. Хотя и ученые, и целые культуры — например, индийская — ставят этот вопрос под сомнение. Что ж, достаточно сравнить уровни развития цивилизаций индийской и европейской, и выяснится, кто именно прав.

Человеческая группа не рассчитана на существование в некоторых условиях, попав в них, она погибает. То, что оказавшись на холоде без огня, любая группа погибнет — это явно. Но существуют и неявные ситуации, попав в которые, человеческая группа гибнет не сразу, а постепенно, теряя биологическое качество в каждом поколении. Как пример подобной ситуации можно рассмотреть случайный отбор в человеческом обществе, который будет рассмотрен далее.

Кроме того, между человеческими группами существует внутривидовая конкуренция. Все люди на земле — это потомки одного рода победителей, когда–то уничтоживших конкурентов. А потом из разросшегося рода победителей снова вышли победители, и снова все люди — это их потомки. Промежуточных видов человека нет — нет ни синантропов, ни неандертальцев. Это не правило человека, это закон природы, почему–то удивляющий некоторых ученых. Но ведь первым делом всегда и везде уничтожаются ближайшие конкуренты, и только потом — остальные. Промежуточных видов не существует потому, что они были уничтожены основными видами в ходе борьбы за жизненное пространство. Так человек уничтожил неандертальцев, и, возможно, синантропов. А сейчас он добирается до горилл и бабуинов.

Видовые правила существуют; их можно в равной степени назвать правилами игры на выживание в человеческом сообществе. Группы, лучше соблюдающие правила, выигрывают в конкурентной борьбе. Группы, проигрывающие в ней, раньше были обречены на уничтожение, ну а в наше милосердное время — на вырождение.

Человечеству в современном представлении свыше 100 тысяч лет. За это время ни внешних, ни интеллектуальных изменений замечено не было. Современная цивилизация только потому достигла удивительных успехов, что обобщила технический опыт человечества предшествующего. И еще раз – чисто интеллектуально, на уровне мыслительных способностей, человек современный не превосходит человека первоначального.