Тайна утренней зари - [2]

— Радиолокаторы! — отрывисто приказывает Некрасов.

Несколько человек бросаются к аппаратам, включают их. В гнетущем молчании проходит десять с половиной секунд, необходимых, чтобы электромагнитные волны успели достигнуть ракеты, отразиться от ее корпуса и вернуться на Землю.

— Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, — считает вслух Силантьев.

Еще и еще радиоволны шарят в космическом пространстве, обследуя район возможного нахождения ракеты. И все напрасно.

— Товарищи!

Николай Александрович Некрасов поднимает руку, требуя внимания.

— По истечении 162 часов и 36 минут полета авторакета, посланная вокруг Луны, взорвалась вследствие перегрева труб…

По-прежнему сверкают на экране жемчужины созвездий. Но холодным и чужим кажется их свет без маленькой точки, что навсегда пропала в бездне мирового пространства. А для смуглолицого юноши вместе с ней погасла на ночном небосводе самая первая и самая яркая звездочка. Так исчезает перед внутренним взором человека свет большой и далекой надежды.

2

Разными путями пришли двенадцать участников испытаний ракеты в стены института межпланетных сообщений. Для двоих из них этот путь начался более года назад в городе на берегу Волги…

— Внимание, товарищи пассажиры! Через десять минут, в восемь часов двадцать минут, наш поезд прибывает по назначению. Мы прощаемся с вами и желаем вам радостных встреч!

— Встречи? Сказано явно обо мне, — улыбнулся Вова.

Быстро опустели залы и салоны второго этажа. Пассажиры разошлись по своим купе, и в поезде возникла суматоха, которая всегда предвещает приближение к большому городу. Повинуясь радиосигналам, вал электрогенератора стал снижать количество оборотов, и движение поезда замедлилось. Показался прозрачный купол вокзала, в раскрытые окна вагонов ворвался глухой гул сотен голосов.

— Привет, Вова!

Павел сразу узнал своего племянника. Правда, за пять лет мальчуган здорово изменился, вырос, окреп, но непослушный чуб, нос картошкой и ямочки на щеках остались те же.

— Значит, с берега Баренцова моря и прямо к дедушке? Да, путь немалый! Небось в таком большом городе, как наш, не приходилось бывать, а, Вова? Ну, смотри, смотри.

А Вова и не ждет приглашений, он уже успел несколько раз обежать глазами привокзальную площадь. Площадь окружена высокими зданиями, на крышах-террасах растут сады. Вот здорово! Только очень уж высоки дома, и если долго смотреть на диковинные крыши, начинает болеть шея. В воздухе порхают бабочки разных цветов и размеров — вертолеты. Вова слышал, что на них здесь даже в школу летают. А это — гелиоустановки: они, словно корзинки подсолнухов, сами поворачиваются в сторону солнца, ловят его лучи. Сейчас утро, и зеркала гелиоустановок стоят почти вертикально, видом своим напоминая не то крылья птиц-великанов, не то паруса каравелл времен Колумба. Вова не задерживает на них взгляда, — таких аппаратов и в его селе сколько угодно, они превращают солнечный свет в электроэнергию. Однажды… При воспоминании об этом Вова невольно смущается. Однажды он пытался попасть в зеркало гелиоустановки из рогатки. Ох, и досталось же тогда от отца!

Но что это за ленты, ползущие вдоль тротуаров? Да, да! Вова видел их в телевизоре. А все же любопытное зрелище: люди стоят на месте, читая газету или разговаривая между собой, в то же время движутся вдоль улицы. Вон старушка беспокойно вертит головой, — увлеклась вязанием и, видимо, прозевала свой дом. Интересно, что она теперь станет делать?

— Ты хочешь увидеть все сразу? — насмешливо спросил Павел и уже деловитым тоном добавил: — Так, пожалуй, я и на работу не поспею. Давай лучше сядем в наш электромобиль, и ты посмотришь город на ходу.

— А кто поведет машину, — удивленно спросил Вова, когда Павел сел рядом с ним на заднее сиденье.

— Как, кто? — в свою очередь удивился Павел.

Вова хотел было повторить свой вопрос, но тут электромобиль тронулся с места и, подчиняясь воле невидимого водителя, помчался по улице.

В окна электромобиля видны были высокие дома с прозрачными стенами, зеленые скверы. Остались позади двухэтажные электробусы, везущие каждый по сотне пассажиров. В этот утренний час многолюдно было и на тротуарах. Вот только что вышел из дому коренастый человечек в темных очках, шагнул — и он уже на первой ленте тротуара, которая движется со скоростью пять километров в час. Толстячок торопится, перешагивает на вторую ленту, потом на третью, и уже мчится, словно рекордсмен-бегун, двадцать километров в час. Не всем его спутникам, однако, и такая скорость кажется достаточной. Двое мальчишек со школьными сумками еще и бегом припустили…

Но Вова не замечает всего этого. Его глаза устремлены на приборы управления электромобилем. Баранка вертится то в одну, то в другую сторона, словно невидимые руки искусного шофера лежат на ней. Внезапно Вова бросает на Павла тревожный взгляд, — на перекрестке зажегся красный свет. Напрасная тревога! Электромобиль послушно останавливается и ждет, пока загорится зеленый сигнал.

— Уф! — с облегчением переводит дух Вова, но тотчас замечает новую опасность. Впереди образовалась пробка из множества машин, ни свернуть, ни объехать. Вова невольно зажмуривает глаза, а Павел, поняв переживания своего племянника, молча толкает его плечом и кивает на спидометр. Стрелка спидометра стремительно откатывается к цифре «15» и держится на ней до тех пор, пока передние машины не набирают скорость.