Тайна украденной рукописи - [21]

– Ну, ты же что-то важное вспомнила, – перехватил у сестры инициативу Дима. – По-моему, речь шла о его научных экспериментах.

– Ах да, действительно, – вспомнила наконец бабушка. – Надо капитану Шмелькову обязательно сообщить, когда он тут появится.

– Ты сперва нам сообщи! – уже открыто потребовала Маша. – Во-первых, нам интересно. А потом мы гораздо больше тебя по улице ходим. Вдруг нам Шмельков раньше встретится. Тогда мы ему сразу расскажем.

– Нет уж, – запротестовала бабушка. – Вы тогда попросите его ко мне зайти. Я не привыкла ничего передавать через третьи руки.

– Конечно, Анна Константиновна, – пустился на хитрость Петька. – Мы его сразу же к вам пошлем. Но вдруг он нас спросит, что вы там вспомнили?

– Да, это верно, – кивнула головой Анна Константиновна. – Вам хоть в общих чертах надо знать.

– А я о чем! – решил закрепить успех Дима. – Расскажи нам, какие бумаги были в шкатулке?

– Вам же уже было сказано: что в шкатулке, я никогда не видела, – отозвалась Анна Константиновна. •– Просто мне вдруг неожиданно вспомнился один давний разговор с Вадимом Леонардовичем.

Дима уже раскрыл рот, чтобы поторопить бабушку. Маша вовремя это заметила и наступила ему под столом на ногу. Сейчас нельзя было ни в коем случае вмешиваться.

Анна Константиновна на минуту умолкла. Она словно бы собиралась с мыслями.

– Видите ли, Вадим Леонардович одно время увлекся научными экспериментами, – наконец принялась рассказывать бабушка Димы и Маши. – Честно сказать, он не очень-то посвящал нас с дедушкой в суть дела, да и забылось многое. Лет пятнадцать прошло. Вроде Вадим Леонардович сперва столкнулся с какой-то странной клинической картиной. Затем этот случай некоторое время спустя повторился. Ну да, – кивнула несколько раз головой Анна Константиновна. – Вадим Леонардович сделал двум пациентам операции. Вроде бы все прошло успешно. Но пациентов спасти не удалось. Вадим Леонардович вывел из обоих случаев какую-то закономерность. Затем начал эксперименты в виварии. Он нам с дедушкой говорил, что вроде бы у него материал набрался на фундаментальный научный труд. Мы с дедушкой за него порадовались. Но…

Анна Константиновна вновь умолкла. Взгляд ее был направлен куда-то сквозь ребят. Она погрузилась в прошлое.

– Что «но»? – уже весь исходился Дима.

– Сейчас укушу, – очень тихо пообещала сестра.

– Да просто продолжить исследования Вадиму Леонардовичу не удалось, – объяснила бабушка. – Денег никто не выделил. Вроде бы несколько ученых советов сочло, что эксперимент интересный, но пользы для практической медицины не имеет. В общем, Вадим Леонардович продолжать не стал. Но записи у него, возможно, остались. Кажется, он продолжал потом сам над этим работать.

Бабушка умолкла. Ребята разочарованно вздохнули. Похоже, что их старания прошли впустую. Они, в принципе, и без Анны Константиновны догадывались, что в шкатулке лежат какие-то научные записи.

– Но самое главное-то в другом, – сказала, когда уже никто не ожидал продолжения, бабушка. – Я только сейчас сопоставила факты… Наталья Владимировна мне полмесяца назад говорила, что в гости к ней приезжал кто-то из учеников Вадима Леонардовича и умолял ему дать какую-то неопубликованную работу.

– Вадима Леонардовича? – едва усидел на месте Петька.

– Да, – подтвердила Анна Константиновна. – Этот ученик сейчас работает по контракту в Пастеровском институте. Он очень просил рукопись Вадима Леонардовича. Но Коврова-Водкина наотрез отказалась ее отдать.

– Почему? – не поняли члены Тайного братства.

– Спросите что-нибудь полегче, – развела руками Анна Константиновна. – Я ее сама уговаривала. Хоть архив мужа был бы Разобран. Но на нее просто стих какой-то нашел. Она даже на меня наорала. «Раз, – говорит, – Даниил Георгиевич работает на Другую страну, никаких бумаг моего незабвенного Вадима Леонардовича ему не видать. Этот бесценный архив – достояние нашей родины!» И все. Ни в какую. Этот Даниил к ней еще несколько раз приезжал на дачу. Я один раз его там встретила. Мне он показался человеком вполне достойным. И, главное, бедный от обиды едва не плакал. По его словам, бумаги Вадима Леонардовича, возможно, сократили бы ему несколько лет исследований. Но старуха ни в какую: «Бесценный архив покойного мужа принадлежит только родине!» Даниил ей: «А я-то кто? Ведь через пару лет тоже вернусь в Россию. У нас пока и оборудования такого нет, чтобы ставить подобные опыты». Но Наташа только еще сильней рассердилась. Даже ногами затопала.

– Так ничего и не вышло? – спросил Петька.

– Нет, – покачала головой Анна Константиновна. – Наталья Владимировна на другой же день связалась с каким-то научным архивом в Москве и сказала, что хочет им передать на хранение все бумаги мужа. К ней оттуда как раз должны были приехать после новогодних праздников.

– А шкатулка исчезла! – воскликнул Дима.

– Ну, бумаги-то у Вадима не только в шкатулке, – ответила бабушка. – Их очень много. Наташа вроде и книги его по медицине решила пожертвовать. В общем, надо, чтобы Шмельков узнал, – уже надоело обсуждать эту тему бабушке Димы и Маши. – Пусть сам разбирается. Ладно, друзья мои, – поднялась она на ноги. – Вы меня настроили на рабочий лад. Пойду-ка, пожалуй, перед сном продолжу свои записки.