Тайна Туринской плащаницы. Новые научные данные - [17]

Шрифт
Интервал

[27].


Если рассматривать Плащаницу как умелую подделку, дело рук некоего художника-мистификатора, работавшего в Средние века или в эпоху Возрождения, то возникают три вопроса:

1. Как мог этот художник получить доступ ко всей информации, закодированной в изображении на Плащанице и лишь недавно открытой учеными, художниками, историками, археологами, судмедэкспертами?

2. Даже если предположить, что он действительно владел этими данными, то как смог он воспроизвести их в микроскопических деталях задолго до изобретения микроскопа, причем не будем забывать, что изображение является негативным и несет в себе трехмерную информацию?

3. И наконец, зачем ему было воспроизводить подобного рода информацию в тот момент истории, когда зрители не могли осознать и оценить наличие на «картине» миниатюрных монет с орфографической ошибкой, не говоря уж о пыльце растений, клещах, известняковой пыли из иерусалимских захоронений, частиц арагонита на кончике носа, коленях и ступнях распятого?


Заключение

Как уже отмечалось ранее, в настоящее время в среде исследователей бытует мнение, что изображение монет на веках Человека на Плащанице — это не более чем случайное искажение или дефект переплетения нитей ткани. Есть и такие, кто думает, что монеты эти — просто плод фантазии ученых. Однако совершенно очевидно, что всё указывает на то, что монеты на глазах действительно есть. Линн Пикнетт и Клайв Принс в своей книге «Туринская Плащаница: чей образ?», пытаясь доказать собственную теорию о том, что Плащаница — это мистификация Леонардо да Винчи, делают поразительное заявление, что якобы «Ф. Филас просто слишком увлеченный ученый» и «большинство исследователей приписывают монеты чересчур разыгравшемуся воображению Филаса, а когда группа СТУРП специально исследовала Плащаницу на предмет наличия монет, то не смогла обнаружить их» [53, с. 20]. Пикнетт и Принс просто закрыли глаза на все представленные доказательства, чтобы продвинуть собственную теорию.

Однако в вышедшей недавно книге «Плащаница: разные мнения» Кеннет Стивенсон и его коллега Гари Хабермас так пишут о предметах на веках:


В обоих случаях определенно присутствуют некие предметы, и это не просто дефект ткани, как предполагают противники подлинности Плащаницы и даже некоторые члены нашей научно-исследовательской группы. Все трехмерные изображения, которые я [Стивенсон] изучил, показывают наличие каких-то круглых плотных предметов. Факт остается фактом: на глазах Человека что-то лежит, и наиболее логичным кажется предположение, что это монеты [70, с. 165].


Мы уже упомянули в начале этой главы о первоначальном отчете ведущих ученых группы СТУРП (Исследовательский проект по изучению Туринской Плащаницы), доктора Джона Джексона, доктора Эрика Джампера и преподобного Кеннета Стивенсона, опубликованном в журнале «The Numismatist». В нем говорится, что происхождение предметов, напоминающих диски или «пуговицы», пока еще остается неразгаданным, но его нельзя объяснить дефектом ткани. Все указывает на то, что на глазах Человека действительно что-то лежит: ничтожная математическая вероятность появления четырех букв в правильной позиции, вычисленная доктором Филасом, использование разнообразных методик, включая анализатор изображений VP-8, разработанный НАСА, с помощью которого Джексон и Джампер получили трехмерное изображение, макрофотография и увеличение снимков, улучшение изображений цифровыми методами, проведенное доктором Хараликом в лаборатории Виргинского политехникума и в лаборатории по анализу пространственных данных при университете штата Виргиния, исследование с помощью коронного разряда и наложение снимков в поляризованном свете, произведенные доктором Аланом Вангером и Освальдом Шейерманном. С трудом верится в то, что это «игра воображения» Филаса, скорее, все указывает на наличие древнеримских лепт. Эти данные, естественно, не устраивающие Пикнетт и Принса, убедительно опровергают теорию о средневековом происхождении Плащаницы, как и результаты радиоуглеродного анализа, о котором мы еще поговорим в следующих главах.

Глава четвертая

ХАРАКТЕРНЫЕ ПРИЗНАКИ РИМСКОЙ КАЗНИ ЧЕРЕЗ РАСПЯТИЕ: СООТВЕТСТВИЕ СЛОВАМ НОВОГО ЗАВЕТА, СОВПАДЕНИЕ ОРУДИЙ И РАН

Как многие изумлялись, смотря на Тебя, — столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его — паче сынов человеческих!

Исаия 52,14

Личность Человека на Плащанице

В предыдущих трех главах мы сделали попытку доказать древнее происхождение Плащаницы, показав связь этого уникального полотнища с Палестиной I века н. э. На нем сохранилась пыльца растений, клещи и отпечатки цветов из бассейна Мертвого моря близ Иерусалима, при этом сама ткань изготовлена в соответствии с технологией, распространенной в Палестине во времена земной жизни Иисуса. Но Плащаница преодолела уникальный исторический маршрут, как можно судить по набору пыльцевых зерен на ее поверхности (есть и другие исторические свидетельства, которые мы рассмотрим позже), и это отличает ее от других тканей того же периода. И наконец, в пользу древности Плащаницы говорят и отпечатки монет, которыми были прикрыты глаза умершего. Но до сих пор мы не идентифицировали Человека на Плащанице как Иисуса Христа. Пока ученые искали подтверждения древности Плащаницы, вопрос о том, кто же изображен на ней в двух ракурсах, оставался открытым. Звучали лишь высказывания этнологов о том, что Человек принадлежит к семитскому типу, у него длинные волосы, борода и усы, а также косичка, которую в начале нашей эры обычно носили иудеи.


Рекомендуем почитать
Гимны надежды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Толковая Библия. Том 7

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Толковая Библия. Том 6

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Паломничество в Палестину

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Оптинский патерик

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Но кому уподоблю род сей?

Книга Евгения Полякова должна стать настольной у любого, кто намеревается всерьёз изучать Библию. Не удивительно, что она перевернёт традиционные представления о Библии, христианстве и вере. Настоящее знание зачастую сокрыто от любопытствующих, и приходится затрачивать определённые усилия, чтобы с ним ознакомиться. Как и труды Кардека, работа Полякова не известна широкой публике, что только прибавляет ей ценности в свете вышеизложенного.