Тайна трёх колец - [6]

– Я когда-то был знаком с далматином, – тихо проговорил Крепыш, чтобы обитатели корабля не услышали. – Это был самый неприятный пёс из всех, с какими я встречался. – При воспоминании об этом глаза такса сузились. – Он никогда не делился со мной шариками. Всегда показывал зубы и рычал, а один раз даже попытался укусить меня!

– Это ничего не значит, Крепыш, – сказала Гизмо, оглядываясь через плечо. – Ты вечно норовишь урвать чужие шарики. Но некоторых это раздражает.

– Нельзя судить обо всей породе по одному псу, – добавил Макс. – Я уверен, что на свете есть супернеприятные таксы, хотя ты совсем не такой.

Вскинув морду, Крепыш провозгласил:

– Смею заверить вас, что мы, таксы, – утончённая и изысканная порода.

На главной палубе предводительница далматинов снова прокашлялась:

– Простите, что прерываю вашу беседу, но скажите, вы пристали здесь с какой-то целью? Или просто проплывали мимо?

У Макса скрутило живот от голода.

– Ну, мы, вообще-то, проплывали мимо, но, гм, тут этот корабль, и мы подумали, может, там есть какая-нибудь еда.

Далматины переглянулись, обменявшись беззвучными репликами.

– Ладно, решено, – пролаяла вниз главная далматинка. – С нашей стороны было бы невежливо отправить вас восвояси, не накормив. Видите дыру в борту?

Дерево вокруг отверстия было расщеплено, по краям пролома торчали острые зубцы, а в брюхе корабля царила кромешная тьма. Пробоина напоминала Максу раскрытую волчью пасть с клыками, готовыми разодрать его шкуру.

– Можете по мусорному завалу пробраться на борт, – прокричала далматинка. – Сумеете?

– Звучит отлично! – отозвалась Гизмо и быстро-быстро завиляла обрубком хвоста.

– Мы встретим вас внизу, у трапа. – Далматинка подалась назад от перил, стая последовала её примеру. Когда все головы исчезли, раздался голос предводительницы: – До скорой встречи!

– Мы доверились далматинам! – покачал головой такс – Кто бы мог подумать.

– Ты разве не голоден, Крепыш? – спросила Гизмо с носовой банки.

Живот пёсика заурчал в ответ.

– Я невероятно голоден, – протянул Крепыш, наклонив голову. – Но я просто больше не доверяю случайно встреченным стаям собак. После всего, что мы испытали в городе и на пути туда! Никогда не думал, что скажу такое, но я предпочёл бы вместо этого наткнуться ещё на один дом, полный кошек!

Макс хмыкнул, нагнулся вперёд и поставил передние лапы на скопившийся у борта мусор, потом подтащил лодку ближе к пароходу. Плавающие в воде брёвна и прочий хлам сбились в кучу у корпуса корабля, однако нос лодки вошёл в завал, будто сделавшись его частью.

Снаружи Макс высвободил лапы из тягучей мусорной массы и, повернувшись к друзьям, спросил:

– Ну что, готовы?

– Ага! – тявкнула Гизмо.

– Наверное, – проворчал Крепыш.

Снова ступив за борт лодки, Макс нащупал лапами гладкое мокрое бревно. Оно немного пружинило под его весом, но не слишком сильно: другой мусор подпирал его со всех сторон и не давал двигаться. Пёс осторожно прошёл по бревну и остановился под самой пробоиной в борту.

– Ну, давай, Гизмо, ты первая, за тобой Крепыш, – крикнул он, перекрывая голосом плеск воды. – Прыгай мне на спину, а потом в эту дыру!

– Есть, капитан! – пролаяла Гизмо.

Через мгновение Макс ощутил, как терьерша приземлилась ему на спину между лопаток. Маленькие лапки царапнули шкуру, когда Гизмо сделала ещё один прыжок, и пушистый чёрно-коричневый комок, пролетев над головой Макса, скрылся в зубастой дыре. Затем ему на спину тяжело скакнул Крепыш и отправился в полёт вслед за Гизмо.

Настал черёд Макса. Оттолкнувшись лапами от склизкого бревна, пёс сиганул в дыру и поехал по холодному мокрому полу. Доскользив до стенки, он тявкнул. Вокруг было темно хоть глаз выколи.

Уши пса уловили шарканье лап: Крепыш и Гизмо топтались где-то рядом.

– Всё в порядке? – спросила терьерша.

– Конечно, – пропыхтел Макс. – Я даже не запыхался.

– Где мы? – поинтересовался Крепыш. – Эти далматины провели нас? Я вам говорил, ребята, что…

Скрип петель не дал ему закончить фразу.

В темноте медленно открылась дверь, в дверной проём полился красноватый свет. Он осветил помещение, где стояли друзья. Тут были полки с человечьими инструментами, вёдра и швабры и ещё какие-то металлические штуки, которые пахли смазкой, грязью и электричеством.

Из-за дверного косяка высунулась морда далматинки-вожака – Макс узнал её по большому треугольному пятну, которое начиналось у неё за глазом и заходило на морду. Собака шире открыла дверь, толкнув её головой. За вожаком сгрудилась вся стая; далматины выгибали шеи, стараясь что-нибудь разглядеть из-за спин друг друга.

Виляя хвостом и одобрительно кивая, далматинка сказала:

– Вы справились!

– Конечно справились! – отозвался Крепыш. – Мы не обыкновенные собаки. – Задрав нос, он гордо прошествовал к далматинке. – Меня зовут Крепыш. Здоровый пёс – это Макс, а моя нетерпеливая подруга – Гизмо. – Нахмурив лоб, такс спросил: – Ну и в чём ваш фокус, мадам?

Далматинка воззрилась на Крепыша с весёлым изумлением и ответила:

– Тут никаких фокусников, сынок, только дружелюбные собаки-пожарные.

– Собаки-пожарные? – широко раскрыв глаза, спросила Гизмо. – Что это такое? Вы ведь не устраиваете пожары?