Тайна трёх колец - [17]

Крепыш разулыбался и замельтешил хвостом. Ему пришлось напрячь свои маленькие лапки, чтобы поспеть за широким шагом Макса.

– Время печенюшек? – Такс облизнулся. – Меня уговаривать не надо.

Гизмо развалилась на шезлонге в тени разноцветного зонтика. Она бойко болтала с четырьмя далматинами и серым кокер-спаниелем с мохнатыми лапами и длинной волнистой шерстью на ушах. Все собаки с интересом слушали рассказ Гизмо о её приключениях. Несколько других обитателей «Цветка» купались в бассейне, в том числе и юный Космо, а фильм так и крутился на экране, и можно было заново посмотреть всё те же сцены, что и ночью.

Макс с Крепышом утащили Гизмо от её поклонников, спустились на два марша вниз по лестнице и прошли через шумный игорный зал на кухню. Сверкающая серебром комната была пуста, только на полу валялись пластиковые упаковки от картонных подносов, на которых когда-то лежали заготовки для печенья. Очевидно, другие собаки уже успели всё тут подчистить и теперь занялись своими делами, разбредясь по палубам «Цветка.

Крепыш бросился к последнему подносу с печеньем и жадно накинулся на комки из теста. Макс и Гизмо направились в кладовую и едва не споткнулись о собаку, лежавшую у входа и грызшую старую кость.

– Ох! – от неожиданности вскрикнула Гизмо. Собравшись с духом, она улыбнулась. – Привет, я тебя помню. Мы встречались вчера вечером.

Она была права. Эта старая пастушья собака приветливо виляла троим друзьям из-под игорного стола во время экскурсии по кораблю. Глаза у пса были небольшие, дружелюбные и почти скрывались под пушистыми бровями, а на морде топорщились большие, кустистые усы. Вид у этого пса был какой-то старомодный.

– Ну, привет, привет, – медленно проговорил он, выпуская из пасти кость и роняя её себе на лапы. – Рад видеть, что вы чувствуете себя как дома на моём корабле. Меня зовут Твен. Я английская овчарка.

– Приятно познакомиться, – сказал Макс. – Я Макс, а это Гизмо. Наш друг Крепыш сейчас занят поеданием печенья.

Твен захохотал:

– Право слово, давненько я не встречал никого забавнее вашей троицы. Налетели, как тайфун, на человечью еду! – Он подмигнул Гизмо. – Может, если вы, ребятки, потолкаетесь тут ещё немного, я покажу вам свой тайник. А пока погрызите человечьего корма.

Твен сел, пропуская Макса и Гизмо к бачку с гранолой. Макс набрал полный рот овсяных хлопьев с орехами и начал жевать, стараясь не коситься на вкусную кость, которую обгладывал пастуший пёс.

– Значит, это твой корабль, да? – спросила Гизмо, проглотив первую порцию еды. – Ты всегда жил здесь?

– Так и есть, барышня. Всю жизнь на «Цветке Юга», всю жизнь вверх-вниз по реке. Ветер трепал мне шерсть, а я слушал, как шлёпают по воде гребные колёса. Все люди, которые бывали здесь, гладили меня по голове на удачу, прежде чем садиться играть в свои человечьи игры. – Пёс усмехнулся. – Не сказать, что это сильно им помогало, но мне-то было хорошо.

– О, это звучит приятно, – сказала Гизмо, переминаясь с лапки на лапку. – Я впервые путешествую по реке, представляю, сколько у тебя накопилось всяких историй.

По чёрно-белому кафельному полу зацокали чьи-то когти. Макс оторвался от бачка с гранолой, повернул голову: Крепыш с сердитым выражением на морде опасливо крался мимо сетчатых этажерок.

– Да уж, историй у меня накопилось немало, это точно, – продолжил разговор Твен. – Но всё самое ненормальное случилось в последнее время.

– Уфф, – выдохнул Крепыш. Он пробрался мимо усатой овчарки, плюхнулся на пол посреди кладовой и обратился к Гизмо: – Хочешь настоящую историю? У меня есть для тебя одна – с чудовищами. Есть такие огромные серые твари с болтающимися, как крылья, ушами и длинными, как змеи, носами. У них огромные плоские ступни, и они могут растоптать тебя вот так. – И такс хлопнул лапой по полу, чтобы проиллюстрировать, как именно будет раздавлена Гиз. – Я видел их в окно. – Такс нервно засмеялся. – Ну, вроде окна.

– Вроде окна? – не поняла Гизмо.

Крепыш вздохнул:

– Ладно, ладно, это было не окно. А телевизор. Я видел этих монстров по телику. Но я думал, они прямо в гостиной, и ничуть не испугался!

Твен рассмеялся:

– Думаю, ты видел слона. Босс был знаком с одним из них. Он рассказал нам всё об этом звере, когда только пришёл сюда. Говорил, это очень умное животное и совсем не страшное.

– Ну уж, не страшное! – проворчал Крепыш.

Твен с печалью в глазах серьёзно сказал:

– На самом деле тут есть кое-что такое, чего вам стоит опасаться.

Набив живот, Макс отвернулся от бачка с гранолой и сел рядом с Гизмо и Крепышом.

– Чего, например? – спросил он.

Твен оглянулся через плечо. Уверившись, что никто не подслушивает, он подполз ближе к троим друзьям и тихо заговорил:

– Другие собаки не хотят об этом вспоминать. Ни одна. Но хотя все люди уехали, иногда на реке появляются и другие корабли, кроме «Цветка».

– Корабли, которыми управляют животные? – уточнил Макс. – Что в этом страшного? Мы ведь сами приплыли на маленькой лодке.

– Я не то имею в виду. – Твен мотнул мохнатой головой. – Какое-то время «Цветок» спокойно дрейфовал по реке, хотя им не управляли никакие люди. Мы стояли на якоре выше по течению, и у нас был большой трап, по которому мы спускались на пристань и могли свободно обследовать округу. Так мы нашли нескольких собак и привели их на борт. Мы сделали корабль тихой гаванью, прибежищем, маяком для всех брошенных собак.