Тайна трех четвертей - [2]

– Теперь известно, так как вы мне это сказали. Но мгновение назад я этого не знал. Вы упомянули о письме…

– Неужели вы заставите меня повторять клевету о самой себе в публичном месте? Ну что же, так тому и быть. Я получила сегодня утром отвратительное и ужасное письмо, подписанное вами. – И она ткнула бы Пуаро пальцем в грудь, если бы он не отпрянул в сторону.

– Non, мадам… – попытался протестовать он, но его попытка оказалась тотчас же пресечена.

– В этой пародии на письмо вы обвиняете меня в убийстве. Убийстве! Меня! Сильвию Рул! Вы утверждаете, что можете доказать мою вину, и советуете немедленно отправиться в полицию и во всем признаться. Как вы смеете? У вас нет никаких доказательств – по той простой причине, что я невиновна. Я никого не убивала. Из всех, кто мне известен, я менее кого-либо склонна к насилию. Кроме того, я никогда не слышала про Барнабаса Панди!

– Барнабас…

– Чудовищно, что вы обвиняете именно меня! Просто возмутительно! Я не стану терпеть такого безобразия и собираюсь обратиться к моему адвокату, вот только не хочу, чтобы он знал, что я опозорена. Быть может, пойду в полицию. Я жестоко унижена! Вы нанесли мне неслыханное оскорбление! Женщине моего положения в свете!

Сильвия Рул еще некоторое время продолжала в том же духе, в ее возбужденном шепоте было столько шипения и пены! Она заставила Пуаро вспомнить о громких бушующих водопадах, которые ему приходилось видеть: весьма впечатляющие для глаз, но неизменно вызывающие тревогу своей неумолимостью – поток никогда не иссякал.

Как только появилась возможность ответить, он сказал:

– Мадам, пожалуйста, примите мои заверения в том, что я не писал вам никакого письма. А если вы его получили, оно написано не мной. Я тоже никогда не слышал о Барнабасе Панди. Так зовут человека, в убийстве которого вас обвиняет приславший письмо?

– Вы его написали, и не провоцируйте меня более, делая вид, что это не так. Вас наверняка заставил Юстас? Вам обоим известно, что я никого не убивала и ни в чем не виновна! Вы с Юстасом разработали план, чтобы вывести меня из себя! Такое вполне в его духе, и я не сомневаюсь, что потом он заявит, что вы всего лишь хотели пошутить!

– Я не знаю никакого Юстаса, мадам. – Пуаро всячески пытался убедить ее в своей непричастности, но ему уже начинало казаться, что для Сильвии Рул это не имеет ни малейшего значения.

– Он считает себя невероятно умным, самым умным в Англии – с такой отвратительной усмешечкой, никогда не покидающей его отталкивающее лицо. Сколько он вам заплатил? Я знаю, это его идея. И вы сделали за него всю грязную работу. Вы, знаменитый Эркюль Пуаро, которому доверяет наша замечательная, отлично работающая полиция. Вы фальшивка! Как вы могли? Оклеветать женщину с непорочной репутацией! Юстас способен на все, чтобы одержать надо мной победу. На все! А то, что он вам про меня рассказал, – ложь!

Если бы эта женщина стала его слушать, Пуаро мог бы ей сказать, что не стал бы сотрудничать с человеком, который считает себя самым умным в Англии, когда в Лондоне живет он, Эркюль Пуаро.

– Пожалуйста, покажите письмо, которое вы получили, мадам.

– Неужели вы думаете, что я его сохранила? Меня начинало тошнить, как только я брала его в руки! Я разорвала фальшивку на дюжину мелких кусочков и бросила в огонь. Я бы с радостью швырнула туда же самого Юстаса! Очень жаль, что подобные действия считаются противозаконными. Могу лишь сказать, что тот, кто придумал этот закон, никогда не встречал Юстаса. Если вы когда-нибудь попытаетесь снова меня оклеветать, я отправлюсь прямо в Скотленд-Ярд – и не для того, чтобы в чем-то признаться, но обвинить вас, мистер Пуаро!

И прежде чем Пуаро сумел придумать достойный ответ, Сильвия Рул развернулась и стремительно зашагала прочь.

Он не стал ничего говорить ей вслед и несколько секунд простоял на месте, медленно покачивая головой. Начав же подниматься по ступенькам, Пуаро тихонько пробормотал:

– Если она персона, не склонная к насилию, я вовсе не желаю встретиться с тем, кто к нему склонен.

* * *

Внутри просторной, хорошо обставленной квартиры Пуаро ждал слуга. Несколько натянутая улыбка Джорджа вдруг стала испуганной, когда он увидел выражение лица своего хозяина.

– С вами все в порядке, сэр?

– Non. Я совершенно сбит с толку, Джордж. Вы человек, который хорошо знаком с высшим обществом Англии. Скажите мне: вы знаете Сильвию Рул?

– Только ее репутацию, сэр. Она вдова Кларенса Рула. До крайности общительна. И, как мне кажется, является членом правления многих благотворительных обществ.

– А что вам известно о Барнабасе Панди?

Джордж покачал головой.

– Это имя я слышу впервые. Однако я знаком лишь с высшим светом Лондона. И если мистер Панди живет в другом месте…

– Я понятия не имею, где он живет. Мне даже неизвестно, жив он или, быть может, убит. Vraiment[2], нельзя знать о Барнабасе Панди меньше, чем мне известно в настоящий момент, – такое попросту невозможно! Только не пытайтесь, Джордж, говорить это Сильвии Рул, вообразившей, будто я отлично с ним знаком! Она уверена, что я написал письмо, в котором обвинил ее в убийстве, но я ничего такого не писал. Я не имею никакого отношения к этому письму. Я вообще никогда не встречался с Сильвией Рул.