Тайна тихой реки - [4]

Тщательно разбираясь в каждом материале, отписываемом ей председателем суда, Раиса Рахадимовна объективно подходила к любой ситуации, принимала исчерпывающий комплекс необходимых мер для законных и обоснованных решений, которые лишь в исключительных случаях изменялись вышестоящей инстанцией. В то же время были случаи, когда областной суд выказывал недовольство результатами ее деятельности, поскольку, будучи человеком старой закалки, она имела особое мнение, зачастую разнящееся с позицией руководства, и не брезговала оправдательными приговорами. С досадой наблюдая, что они постепенно вымирают как вид, судья часто испытывала глубокое сокрушительное чувство к молодым судьям, которые всячески старались избегать таких решений даже там, где это жизненно необходимо.

В судебных заседаниях ее знали строгим вершителем судеб, который, помимо требований о беспрекословном исполнении регламента, мог открыто отпускать нравоучения в адрес скамьи подсудимых, отличившихся в безнравственном поведении. Они безмолвно стояли, виновато опустив головы, и стыдились показать залитые краской лица. Судья говорила простым языком очень сложные и правильные вещи.

За стенами суда, в отсутствие черной мантии, внешне она едва ли отличалась от обитателей поселка: ходила в халате с авоськой в продуктовый магазин, подолгу болтала с соседками на скамейке у дома, любила копаться в огороде, пить сладкий чай с молоком и нянчиться с внуками.

Каждый прохожий здесь знал Раису Рахадимовну и безмерно ее уважал. Сельчане время от времени наведывались к ней с неразрешимыми личными проблемами и возникающими междоусобицами – она была своего рода Царем Соломоном местного значения. Благодаря огромному опыту, незаурядному интеллекту, тонкому чувству справедливости и душевной доброте вокруг этой деревенской женщины не оставалось неразрешенных конфликтов.

Несмотря на то что неделю назад судья отпраздновала свое семидесятилетие, она до сих пор пребывала в трезвом уме и твердой памяти. Кроме больной ноги ее здоровье было вполне исправным. Однако она болела за каждое свое дело всем сердцем, отчего оно бушевало изрядно и в последнее время все чаще подсказывало ей решение уйти в разряд полноценных пенсионеров.

В суде, помимо Раисы Рахадимовны, трудились еще четыре служителя Богини правосудия, но уголовное дело председателю показалось чрезмерно сложным, поэтому решено отписать рассмотрение именно ей как самому опытному судье.

И вот самый опытный судья, невзирая на все свои морально-волевые качества, теперь сидит и думает, что впервые оказалась в столь затруднительной ситуации. Ведь события произошли в селе Марфино, вокруг которого всегда пугающе клубилась мистика, а подсудимая была чуть ли не главным мистификатором всей округи.

Флюра Ашимовна проводила прокурора в зал для ознакомления с делом. Он начал листать его с легким раздражением, выражая судьбе претензию за ссылку в путешествие по сомнительным красотам региона, населенным не самыми интересными ему людьми.

Получив в столице престижное академическое образование, Максим никак не рассчитывал на переезд в глухую Астраханскую провинцию и работу с ее борющимися за выживание обитателями. Но сложилось так, как сложилось, и вот уже на протяжении нескольких лет он поддерживает государственное обвинение в жарких стенах судов каспийского юга.

Достаточно молодой возраст и пристрастие к кутежу не помешали ему, однако, зарекомендовать себя на службе грамотным специалистом и в скором времени получить повышение до областного звена. Как в поздние годы школы, так и в студенческие времена Архангельский существенную часть быта посвящал дорогим гулянкам с друзьями, алкоголю и прелестным юным леди. Студенты полагали, что их сокурсник заключил сделку с дьяволом и может свободно существовать без еды и сна, подпитывая свою прекрасную успеваемость одним лишь алкоголем (но, надо признать, хорошим). Учеба ему на самом деле давалась легко: стоило лишь раз пробежать взглядом по материалу, как он прочно укладывался в крепкий фундамент памяти и мгновенно активизировался оттуда в случае необходимости.

Отцовские гены позволяли мальчику расти человеком высоких когнитивных возможностей. Учителя видели в нем большой потенциал, но по шкале поведения он всегда балансировал между двойкой и тройкой. Говорил красиво, с ясностью и отчетливостью выражения, изяществом дикции. Ораторским искусством овладел с юных лет, что, безусловно, очень ценили окружавшие его люди, особенно те из них, что были женщинами. Благодаря этому же навыку он без особого труда справлялся с семейными баталиями, разгоравшимися дома по поводу жалоб преподавателей. Находить аргументы к выходу из этих ситуаций ему уже помогали гены матери. Ее интеллект, конечно же, значительно уступал отцовскому, но благодаря особенностям темперамента сильно помог развить хитрость и умение получить желаемое любой ценой. В то же время побочным эффектом оказалось чрезмерное себялюбие и пренебрежение многими моральными устоями.

Работа с криминалистикой пробудила в Максиме Андреевиче дикий интерес к уголовным элементам еще на кафедрах вуза, посему реализовываться в профессии ему было в радость.