Тайна Святой Плащаницы - [97]

— Ну уж нет, я не оставлю вас в покое! — крикнул Генари. — Вы пойдете со мной к этому полицейскому и поговорите с ним. Как только он закончит здесь свои дела, он уйдет и тогда оставит всех нас в покое.

— А что нужно этому полицейскому? Зачем он хочет поговорить со мной? Я не знаком ни с одним полицейским и не горю желанием знакомиться. Оставьте меня в покое!

Фраскелло повернулся, чтобы выйти из кабинета, но, прежде чем он успел открыть дверь, Генари вскочил и схватил его за руку.

— Отпусти меня! Ты что, рехнулся? Считай, что ты уже труп!

В этот момент дверь кабинета распахнулась. Марко Валони в упор посмотрел на охваченных гневом мужчин.

— Отпустите его! — приказал Марко старшему надзирателю.

Тот отпустил руку Фраскелло, который при этом, оставаясь неподвижным, смерил Марко оценивающим взглядом.

— Я предпочел прийти сюда сам, а не ждать, пока вы явитесь в кабинет директора тюрьмы. Директору кто-то позвонил по телефону, а потому я ему сказал, что, если он не возражает, я приду сюда сам. Похоже, что я появился вовремя: нужный мне человек уже здесь.

Взглянув на Фраскелло, Марко приказал ему:

— Садитесь.

Тот даже не пошевелился. Генари, все еще злясь, посмотрел на заключенного с ненавистью.

— Садитесь! — повторил Марко, раздраженно взмахнув рукой.

— Я не знаю, кто вы такой, но зато знаю свои права, и я не обязан разговаривать с полицейским. Позовите моего адвоката.

— Никто никого не станет звать, а вы меня выслушаете и сделаете то, что я вам скажу. В противном случае вас переведут из этой тюрьмы в такое место, где ваш добрый друг Генари уже не сможет покрывать ваши проделки.

— Вы не имеете права мне угрожать.

— А я и не угрожаю.

— Ладно, хватит! Что вам нужно?

— Теперь, когда вы стали гораздо благоразумнее, можно поговорить и начистоту: мне нужно, чтобы с неким человеком, который находится в этой тюрьме, ничего не Случилось.

— Скажите об этом Генари, он здесь старший надзиратель, а я — всего лишь заключенный.

— Я говорю это вам потому, что именно вы сможете сделать так, чтобы с этим человеком ничего не случилось.

— Ах, вот как? И как же я это сделаю?

— Я этого не знаю, да и знать не хочу.

— А если я соглашусь, какая мне от этого выгода?

— Кое-какие поблажки здесь, в тюрьме.

— Ха-ха-ха… Об этом уже и так заботится мой друг Генари. За кого вы меня принимаете?

— Хорошо, я проанализирую ваше дело и посмотрю, нельзя ли уменьшить срок вашего заключения за помощь, оказанную вами полиции.

— Мне недостаточно того, что вы что-то там проанализируете. Вы должны мне дать гарантии.

— Нет. Никаких гарантий не будет. Но я поговорю с директором тюрьмы и порекомендую ему, чтобы Совет общественной безопасности провел анализ вашего поведения, вашего психического состояния, а также изучил возможность вашей социальной реабилитации. Это все, что я могу сделать.

— Считайте, что мы не договорились.

— Раз мы не договорились, вам придется отказаться от тех поблажек, к которым вас приучил Генари. Вашу камеру тщательно обыщут, а вас теперь заставят жить строго по правилам. А Генари переведут в другую тюрьму.

— Скажите мне, кто этот человек, о котором вы говорили.

— А вы сделаете то, о чем я вас попросил?

— Скажите мне, кто он.

— Это немой, тот молодой парень, который…

Смех Фраскелло заглушил последние слова Марко.

— Вы хотите, чтобы я защищал этого убогого? Да он никому не нужен и никому не мешает. Знаете почему? Потому что он — никто, он всего лишь убогий человечек.

— Мне нужно, чтобы в ближайшие семь дней с ним ничего не случилось.

— А что ему могут сделать? И кто?

— Не знаю. Но вы проследите, чтобы с ним ничего не случилось.

— А чем объясняется ваш интерес к нему?

— Вот это не ваше дело. Вы выполните то, о чем я вас попросил, а затем продолжайте наслаждаться этим своим отпуском за государственный счет.

— Так и быть, я понянчусь с немым.

Марко вышел из кабинета с чувством облегчения. Этот уголовный заправила был, по-видимому, неглупым человеком. А потому он сделает то, о чем его попросили.

Теперь предстояла еще одна задача: добраться до кроссовок немого — единственной имеющейся у него обуви — и вмонтировать в них передатчик. Директор тюрьмы обещал Марко, что этой ночью, когда немой возвратится в свою камеру, один из надзирателей придет туда и заберет его обувь. Правда, еще не было понятно, какой для этого использовать предлог, но директор тюрьмы обещал что-нибудь придумать.

Джон Бэрри прислал в Турин Лэрри Смита, специалиста по передатчикам, который, по словам Джона, смог бы вмонтировать микрофон и в человеческий ноготь. «Ну что ж, — подумал Марко, — посмотрим, соответствует ли его репутация действительности».

33

Герцог де Валан обратился к начальнику императорской канцелярии Паскалю де Молесму с просьбой об аудиенции у императора. Получив согласие, он пришел в назначенное время в сопровождении богато одетого молодого торговца.

— Скажите мне, герцог, — спросил Молесм, — о каком таком срочном деле вы хотели бы поговорить с императором?

— Господин начальник императорской канцелярии, прошу вас выслушать этого господина, удостоившего меня своей дружбой. Это уважаемый торговец из Эдессы.

Паскаль де Молесм, хотя и с раздражением, но — из уважения к герцогу — выслушал молодого торговца. Тот без околичностей сообщил о цели своего приезда.