Тайна Святой Плащаницы - [121]

— Мне нравится твоя невозмутимость. Ты больше похож на англичанина, чем на итальянца.

— А ты принимаешь все слишком близко к сердцу и зачастую вступаешь в ненужные дискуссии.

— У меня такое впечатление, что наша команда раскололась, что атмосфера в ней уже не такая, как раньше.

— Ну конечно, наша команда раскололась, но все уладится. В возникшей напряженности виноваты вы с Софией. Вы ведете себя в обществе друг друга очень скованно, и, похоже, вам нравится противоречить друг другу. Если она говорит «да», ты говоришь «нет», и у вас такие взгляды, как будто вы вот-вот вцепитесь друг другу в горло. Видишь ли, Марко был прав, когда говорил, что нельзя смешивать работу и постель. Я говорю с тобой об этом так откровенно потому, что по вашей с Софией милости мы все чувствуем себя неловко.

— А я тебя не просил быть со мной таким откровенным.

— Верно, но мне очень хотелось сказать тебе это.

— Хорошо, мы с Софией действительно виноваты. И что ты хочешь, чтобы мы сделали?

— Ничего. Думаю, все уладится, тем более что она все равно от нас уйдет. Когда закончится это дело, она уволится с работы, и до этого момента осталось уже не так много времени. Эта женщина достойна лучшей участи, чем гоняться за воришками.

— Да, она необыкновенная женщина.

— Даже странно, что она связалась с тобой.

— Ну, спасибо, дружище!

— Да ладно! Надо понимать, кто есть кто, а мы с тобой — всего лишь полицейские, и явно не белая кость, да и образование у нас не очень. Мы ей не ровня, точно так же, как мы не ровня и Марко, поскольку он получил хорошее образование, и это по нему видно. Хотя лично я доволен тем, кто я есть, и тем, чего я достиг. Работа в Департаменте произведений искусства — занятие весьма престижное.

— Твоя откровенность меня просто шокирует.

— Что ж, дружок, тогда я умолкаю, хотя я считал, что мы можем быть друг с другом откровенными и говорить правду.

— Ты уже это сделал, а теперь оставь меня в покое. Пойдем в управление карабинеров и попросим Интерпол, чтобы их турецкое отделение прислало нам информацию об этом племяннике, приехавшем к Тургуту. Однако прежде мы могли бы зайти поговорить с отцом Ивом.

— Зачем? Он ведь не из Урфы.

— Очень остроумно. Однако этот священник…

— Теперь у тебя мания в отношении этого священника?

— Не будь глупым. Давай сходим к нему.

Отец Ив немедленно принял их. Он занимался подготовкой речи, которую кардинал должен был произнести на следующий день на встрече с настоятелями монастырей. «Рутинная работа», — сказал отец Ив.

Он спросил Пьетро и Джузеппе о том, как идет расследование, но больше из вежливости, чем из интереса, и заверил их, что после установки новой системы противопожарной безопасности в соборе вряд ли могут вновь произойти подобные пожары.

Они проболтали где-то с четверть часа и, поскольку вскоре стало уже просто не о чем говорить, распрощались.

44

Рыцарь-тамплиер пришпорил коня. Он уже различал вдали Гвадиану и зубцы на стенах крепости Кастро Марим. Он скакал, не останавливаясь, из самого Парижа, где ему пришлось стать бессильным свидетелем казни Великого магистра.

В ушах тамплиера все еще звучал зычный голос Жака де Моле, призвавшего к свершению правосудия Господня над Филиппом Красивым и Папой Римским Клементом. У рыцаря не было ни малейших сомнений в том, что Бог свершит свое правосудие и не оставит безнаказанным преступления, содеянные королем Франции с согласия Папы Римского.

У Жака де Моле отняли жизнь, но отнюдь не его рыцарскую честь, ибо не было еще человека, который вел бы себя с таким достоинством и с таким мужеством в последние минуты жизни.

Договорившись с лодочником о переправе через реку и оказавшись на португальском берегу, рыцарь поспешно поскакал к укрепленному поселению тамплиеров, которое было его домом в течение последних трех лет — после того, как ему довелось повоевать в Египте и поучаствовать в обороне Кипра.

Магистр Жозе Са Бейро немедленно принял только что прибывшего Жуана де Томара и пригласил его присесть. Ему также было предложено выпить холодной воды, чтобы утолить жажду. Старший тамплиер сел напротив и стал слушать рассказ рыцаря, посланного в Париж наблюдать, что там будет происходить.

В течение двух часов Жуан де Томар рассказывал о последних днях существования ордена тамплиеров, особенно подробно изложив события черного дня — 19 марта, когда Жак де Моле и другие тамплиеры были сожжены на костре под безжалостными взглядами парижских простолюдинов и придворных. Пораженный услышанным, магистр с трудом сумел сдержать свои эмоции.

Филипп Красивый вынес смертный приговор ордену тамплиеров, и уже в ближайшее время — с согласия Папы Римского — членов ордена будут преследовать по всей Европе. В разных христианских странах стали вершить суды над тамплиерами. В некоторых странах они были оправданы, но в большинстве случаев пришлось подчиниться решениям Папы Римского и примкнуть к другим религиозным группам.

Жозе Са Бейро знал, что король Дионис доброжелательно относится к ордену, но сумеет ли португальский король противостоять диктату Папы Римского? Необходимо было это выяснить, а потому магистр собирался послать к королю рыцаря, чтобы тот переговорил с королем от имени магистра и выяснил, какая складывается ситуация в Португалии.