Тайна стеклянного склепа - [17]
Но, ступив за порог лавки, я забыл о роли путешественника и почувствовал себя актером немого кино.
Нет, вовсе не потому, что был одет в полосатую тройку и пальто, вовсе не потому, что мою голову украшала шляпа-хомбург, шею — галстук-пластрон, а ноги — жесткие и неудобные оксфорды. Я чувствовал себя комедиантом, вырядившимся так, словно желал посмеяться над окружающей лощеностью и манерностью. Люди видели элегантно одетого джентльмена, я же — шагающего мима с раскрашенным белой краской лицом. Вырядиться так было все равно что шагать за каким-либо прохожим, подражая его походке, манере носить портфель, держать трость и помахивать при ходьбе рукой.
По совету продавца я нанял самодвижущийся фиакр, который здесь именовался «такси». Это как раз был один из множества зеленого цвета электромобилей суетливо снующих по всему городу с большими, тонкими колесами, с восседающим на крыше шофером и мягким диваном спереди. Назвал Медисон-сквер-гарден, и за двадцать центов меня довезли до большого белого здания, находящегося на пересечении Медисон-авеню и 26-й улицы. Увенчанное четырьмя квадратными башенками с красной кровлей в мавританском стиле и одной невероятно высокой — тридцатидвухэтажной, оно величественно выдавалось над запруженной людьми и электромобилями, блестящей от дождя площадью.
Я не сдержал разочарованного вздоха — еще час до представления, а не то чтобы успеть приобрести билет, но даже пробраться сквозь эту толчею не было никакой возможности.
Судя по размеру и размаху здания, оно вполне могло вместить всех собравшихся и еще столько же. Но я не знал, что арена Медисон-сквер была уже полна, а на улице стояли те, кто, как и я, не приобрел вовремя билет на последнее и единственное представление, на котором таинственный русский доктор собирался разоблачить вечно юную прорицательницу Зои, вещавшую пророчества уже почти двадцать лет.
— Такого столпотворения не было со времен, как Сиракузы забили свой финальный мяч, — услыхал я в толпе и невольно остановился.
— Этот русский доктор опять навел столько шумихи вокруг себя. Мало ему пожара на Лонг-Айленде и собственных похорон.
— Неужели он наконец снимет маску?
— Не-ет, говорят, он теперь страшно уродлив. Хотя стоит ли верить слухам.
— Если верить очередной утке Пулитцера, то и слухам — конечно!
— Вы читаете «Нью-Йорк Вордс»? Бросьте! После того как журналистка из этой газеты разыграла сумасшедшую, я ломаного цента не дам за клочок пахнущей краской и пропитанной ядом бумажки, — взвизгнула дама в кремовом пальто и шляпке с такими широкими полями, что зонтик, который она держала над головой, был ей попросту не нужен. Дамы предпочитали очень внушительные головные уборы, и очень раздражались, когда в толпе задевали друг друга краями.
— Вот бы узнать, прибудет ли Гудини?
— Чтобы хоть краем глаза взглянуть, как русский заставит исчезнуть три слона, в то время как он смог совладать лишь с одним?
Все дружно расхохотались. Я тоже улыбнулся, хотя знать не знал, кто такой Гудини. И остался стоять еще несколько секунд, чтобы послушать, но группка больше ничего интересного не поведала. Да и слушал я, наверное, с чрезмерной и неприличной внимательностью, так что дама в кремовом пальто, плотно облегающем по нынешней несколько крикливой моде, стала косо поглядывать на странного не к месту улыбающегося господина, да еще и остановившегося на расстоянии вытянутой руки. Ее спутник осведомился, и не слишком почтительно, что мне надобно.
Меня спасло появление перекупщика билетов. Молодой человек в твидовой кепке набекрень и в пальто с чужого плеча нараспашку, из-под которого выглядывал растянутый пуловер, стал горланить, что продаст заветные бумажные лоскутки, которыми помахивал в воздухе, всего за двадцатку долларов. Я не успел и руки ему протянуть, как тотчас уличный коммерсант исчез из поля зрения — орущая толпа поглотила его, и билеты были моментально куплены кем-то более проворным.
С несчастным лицом, преисполненный молчаливого горя, я проводил взглядом того счастливчика и его спутницу, которым досталась возможность повидать саму Кали. А ведь они, поди, и не ведали, на кого отправились поглядеть. Никто вокруг и мысли не мог допустить, что прекрасная юная прорицательница есть земное воплощение Смерти…
А я знал, но знание это никак не помогло мне приобрести билет. Хоть то и без толку, тем не менее я стал протискиваться к кассам. И даже преуспел, но окошки были давно закрыты.
— Не могли бы вы мне помочь, — попросил я, подобравшись к работнику арены, одетому в зеленую ливрею времен Марии-Антуанетты. — Я давний знакомый месье Иноземцева, и единственный способ повидать его — попасть внутрь…
Швейцар окинул меня из-под белого парика насмешливым взглядом.
— Знакомых доктора за сегодняшний вечер можно считать уже не десятками — сотнями и даже тысячами.
— Мое имя — Эмиль Герши. Достаточно только передать…
— Хорошо, сэр, вашу визитную карточку, пожалуйста.
Я смутился.
— У меня ее нет, пока нет…
— Всего хорошего, сэр.
Развернулся ко мне затылком и зашагал прочь. Мне же ничего не оставалось, как смириться с неизбежностью — на арену не попасть.
1886 год. Молодой доктор Иван Иноземцев, чудак, готовый ради эксперимента впрыснуть себе любое только что изобретенное средство, до того надоел столичной полиции своими взрывающимися склянками, что его не сегодня завтра объявят бомбистом. От греха подальше коллеги помогают ему устроиться уездным лекарем в глубинке. Только кто же знал, что и в тихой Бюловке кошмаров столько, что хватит на всю Обуховскую больницу: здесь тебе и алмазы на дне озера, и гиена-оборотень, и оживающие дамы с портретов, и полчища укушенных людоедом пациентов, для которых давно нет места на казенных койках.
1888 год. Земской врач Иван Иноземцев не может наслаждаться спокойной жизнью в имении, да и женушка Элен все никак не может успокоиться и забыть свои фокусы и любовь к аферам. А тут еще выясняется, что изобретенный Иноземцевым препарат «лунаверин», который обладает необычными и отравляющими свойствами, Элен передала, шутки ради, одной крупной европейской фармацевтической компании. И скоро он выйдет под другим названием как микстура от кашля. Иноземцев не может допустить, чтобы яд попал на прилавки аптек по всему миру…
1887 год. Молодой земский врач Иван Иноземцев, чтобы поправить пошатнувшееся психическое здоровье после злоключений в имении Бюловка, переезжает в Париж, но и там не может избавиться от призраков прошлого и опасений за будущее. Несмотря на блестящую врачебную практику и лекции в европейском университете, Иван Несторович понимает, что тихой и безмятежной жизни во французской столице ему не добиться. Один из его студентов – внук самого Лессепса, гениального инженера и дельца, занимающегося проектом эпохи – прокладкой Панамского канала.
1892 год. Земского врача Ивана Иноземцева направляют в столицу Туркестанского генерал-губернаторства – Ташкент. Но добраться до нового места службы Иноземцеву не удается: его похищает шайка разбойников во главе с коварным басмачом Юлбарсом, приручившим настоящего тигра. По всему краю ходят слухи и легенды о набегах банды Юлбарса. Он жесток и безжалостен, умен и необычайно хитер, так зачем же ему среди оазисов и миражей пустыни понадобился обычный земский врач Иван Иноземцев? И как теперь ему справиться с новой напастью – эпидемией холеры, которая преследует местных жителей?..
Волей случая и чередой неприятных событий четверо друзей решили начать собственное расследование. Для этого им пришлось поехать во Францию, где они хотели найти ответы на вопросы. Но дело оказалось слишком запутанным, сложным, учитывая то, что им уже занимались другие структуры.
Умирая на руках своей сестры Ники, Андрей Смирнов успевает сообщить ей, что его убийца это один из трёх сыновей Леонова, очень богатого и влиятельного в городе человека. Поняв, что полиция никогда не докопается до правды, Ника решает сама добраться до правды и выяснить, кто и почему так жестоко расправился с её братом. В образе роковой красавицы Дианы Лакатош девушка подбирается очень близко к семье убийцы своего брата, где встречает своего случайного знакомого Диму — знойного красавца, с которым она познакомилась во время отдыха в Адлере.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня нанял покойник», — такой вывод сделала частный детектив Татьяна Иванова, прочитав письмо, подброшенное под дверь. Действительно, предприниматель Эрнст Губер был уже мертв, когда его адвокат сообщил ей некоторые дополнительные детали будущего дела и условия получения гонорара. Первые шаги расследования привели Татьяну к странному выводу: орудием убийства стало обычное рабочее кресло, заряженное смертельной дозой радиации. Итак, кресло — исполнитель убийства. Кто же заказчик?
Таинственное исчезновение матери заставило Екатерину Курбанову обратиться за помощью к частному сыщику Татьяне Ивановой. Взявшись за дело, Таня выяснила, что мать Екатерины, весьма состоятельная женщина, незадолго до своего исчезновения срочно продала недавно купленный особняк. Дочь об этом ничего не знала… След Катиной матери обрывается на железнодорожном вокзале — она взяла билет до Тюмени. И больше эту женщину никто не видел. Что же могло так напугать мать Екатерины Курбановой, что она решила коренным образом изменить свою жизнь, не поставив об этом в известность даже родную дочь?..
Пропал самый популярный в городе диджей Птах, прихватив с собой, по словам его взбешенного отца, все деньги и мамочкины украшения. Разъяренный папаша нанимает частного детектива Татьяну Иванову найти подлеца и вернуть фамильные драгоценности. Татьяна знакомится с родственниками Птаха и понимает, что не все так просто в этой чокнутой семейке, как кажется на первый взгляд. Тем более, когда выясняется, что диджей… мертв, а деньги и драгоценности бесследно исчезли…