Тайна старого фонтана - [39]

— Адалина, поставщики продуктов подтвердили заказ на завтра?

Вивьен вошла на кухню и высыпала пепел от своих сигарет в мусорное ведро. Протирающая тарелки Адалина никак не отреагировала на это вопиющее нарушение этикета. Европейцы, на которых она работала, никогда не позволяли себе вторгаться на территорию прислуги. Но она чувствовала, что новая хозяйка на самом деле была не такой наглой, какой казалась. Внутри ее была неуверенная в себе девочка. Маленькая и растерянная.

Она кивнула:

— Sí, signora[22].

— Хорошо. И, кстати, что сегодня на ужин? — Вивьен сунула руку в карман своего брючного костюма сочного сливового цвета, ища сигарету, и улыбнулась. — Я хочу, чтобы он был готов к приходу мужа. Он подумает, что я все приготовила сама.

— Цыпленок cacciatore[23] с салатом из фасоли.

Вивьен зажгла сигарету.

— Я думала, будет телятина.

— Синьора Изабелла распорядилась иначе.

Адалина протянула ей лист, который каждое утро подавала вместе с завтраком. Детальное меню на весь день, в котором Вивьен четко указала красное мясо. Поверх чужой рукой была нацарапана другая надпись.

Вивьен выдохнула дым:

— Да, конечно.

Девушка старательно сдерживала себя. Она поговорит с Джио. Как хозяйка дома, она имела право на последнее слово во всем, даже в самых мелких делах. Ее нервировало то, что мнение Изабеллы ценилось выше, но она не хотела и не могла этого показывать.

— Вот глупая. Забыла, что сама попросила Изабеллу спуститься и поменять все. Я решила, что цыпленок больше подойдет.

— Sí, signora.

Уже подойдя к выходу, Вивьен вспомнила о наряде для вечеринки.

— Адалина, утром придет особая посылка. Мне нужно, чтобы ее оплатили и доставили в мою комнату. Синьор Моретти не должен знать о ней.

Она уже предвкушала, как Джио будет смотреть на нее, очаровательную, как никогда ранее.

— Хорошо, синьора, — ответила Адалина. Она продолжала протирать тарелки. — Синьора Изабелла тоже ожидает посылку, я постараюсь их не перепутать.

Вивьен криво улыбнулась, покидая комнату.

* * *

Джио вернулся с работы следующим вечером раздражительный и отстраненный. Вивьен массировала его плечи, чтобы он расслабился.

— Тяжелый день на работе? — спросила она.

— У тебя зато легкий, — отклонился он, — слоняешься, планируешь вечеринки от нечего…

И тут же начал оправдываться:

— Прости, amore[24]. Я… На самом деле действительно выдался сложный день. — Он провел ладонью по лицу, усталому, словно океан после шторма, и поцеловал ее. — Не слушай меня. Я сам не знаю, что говорю.

Вивьен была поражена этой вспышкой, но знала, что Джио очень переживал из-за работы и его беспокойство можно было спутать с гневом. Он слишком много работал и слишком много всего держал в голове.

— Я могу сделать что-то для тебя?

Вивьен обняла его крепко, будто пытаясь убедиться в том, что он настоящий. Прошлой ночью ей приснился кошмарный сон, в котором она снова жила в Лос-Анджелесе без него. Проснувшись на рассвете, она придвинулась к мужу, наслаждаясь его теплом, и это ее успокоило. Она сказала себе, что эта неуверенность в реальности всего происходящего спровоцирована переменами и его постоянным отсутствием. Старалась не слушать внутренний голос, твердивший, что дело в другом. С самого начала работы над тем загадочным проектом Джио был раздражителен, словно раненое животное. Она никогда не видела его таким. Это все из-за работы, — говорила она, вспоминая о головокружительных подъемах и болезненных падениях, которые переживала в своей карьере. — Он с этим справится. Главное в браке — терпение.

— Нет, дорогая, — ответил он. — Просто будь собой.

Под глазами мужа залегли темные круги. Вивьен сразу заметила это. Работа допоздна ему вредила. Джио всегда крайне туманно объяснял ей суть своего проекта. «Сплошная скукота, bellissima, это просто лаборатория, полная белых халатов, колдующих над образцами», — говорил он. Даже если Вивьен задавала больше вопросов, он не отвечал.

— Когда все приедут? — Джио ослабил галстук.

Вивьен понимала, что эта вечеринка была последним делом на земле, в котором ему хотелось участвовать. Она будет идеальной гостеприимной женой, и ему не придется ничего делать. Посмотрела на часы:

— В восемь.

У нее было два часа на сборы. Бальный зал выглядел восхитительно благодаря ее усилиям. Охлаждалось шампанское, сияли огни.

Она подождала, пока Джио уйдет в ванную. И, только услышав шум душа, осмелилась произнести:

— Изабелла удивила меня.

— Чем?

— Решением быть на вечеринке. Она ведь придет?

Послышался стук капель о плитку в ванной.

— Насколько я знаю, да.

Вивьен подбирала слова. Она знала, что сказанные ею фразы не забудутся.

— Женщина в ее ситуации… Я и представить себе не могла, что она пойдет.

Ответа не последовало. Только звук, с которым капли воды разбивались о его тело, периодически утихающий в моменты, когда он отводил душ в сторону.

— Я хочу сказать, — снова заговорила Вивьен, — кажется, ей лучше?

Это следовало понимать как: «Твоя сестра притворяется. Мы не нужны ей. Ей не нужно оставаться здесь. Отпусти ее». В конце концов, кто сказал, что у Изабеллы вообще были проблемы? Разве можно быть уверенными в том, что она делала это не просто потому, что ей хотелось внимания? Прежде всего со стороны брата.