Тайна старинного парка - [8]

У Иры и Зины тоже были фотоаппараты. Мальчишки предложили им сфотографироваться у Финского залива, но девчонки лишь пожали плечами.

— Сказано же — сегодня туман. Самого залива толком не видно. Мы пойдем на Большой каскад. Туда, где золотые скульптуры.

И девчонки убежали. Не понять им, что Финский залив — это настоящее море, пусть оно и тонет сегодня в тумане. А какой мальчишка не мечтает о морских путешествиях?

Львенок проворчал вдогонку девчонкам:

— Как сороки! Блестит, значит, красиво! Туман им мешает. Финский залив и в тумане Финский залив.

— Скульптуры и фонтаны тоже красивые, — вступился за девчонок Костя.

Костя еще по дороге успел сделать несколько снимков каскадов и красиво подстриженных парковых деревьев. Раньше он такие деревья видел только в книгах и в исторических фильмах про Францию.

— Да я не спорю. Просто говорю, что море интереснее.

— Снимки вряд ли получатся. Залив будет сплошным серым фоном.

— Попробуем.

Мальчишки сделали пару кадров, и Львенок радовался, что слева в кадр вошел мыс, от которого отходил туристский теплоход. Ну и зрение у Львенка! Костя теплохода не видел и мыс различал еле-еле. На то, что этот мыс выйдет на фотографии, надежды не было никакой, ведь удаленные объекты на снимках вообще редко получаются. Но Костя не стал расстраивать друга.

— Сколько времени?

— Еще двадцать пять минут осталось.

— Давай двигать к выходу. Парк большой, пока еще выберемся, — Костя всегда очень точно распределял время.

— Съедим по мороженому? — предложил Львенок, когда они выбрались на тихую безлюдную аллею.

В это время мимо них как раз проносился оригинальный фургончик, напоминавший трехколесный велосипед. На этих фургончиках по всему парку молодые люди в форменной одежде развозили мороженое. Фургончик притормозил рядом с ребятами, и мальчишки взяли два вафельных стаканчика.

— Садись, не на ходу же есть, — сказал Костя и повесил на спинку скамейки свой фотоаппарат.

— Сам же говорил, что выбираться еще долго.

Костя посмотрел на часы и решил:

— Успеем. Пойдем чуть-чуть побыстрее. Не переживай, автобус без нас не уйдет.

— Ну да! — возразил Львенок. — Вчера на экскурсию не попали, кто-нибудь вспомнил о нас?

— То экскурсия по городу, а эта — далекая. Видно же, что не все места в автобусе заняты.

— Под твою ответственность, — предупредил Львенок и плюхнулся на скамейку. — Ух, как ноги гудят! Огромный парк какой!

Костя ничего не ответил. Он вообще был человеком молчаливым, а когда получал новые впечатления, да еще в таком количестве, как сегодня, разговорить его было почти невозможно. Он обдумывал, запоминал, сравнивал, представлял себе систему самотечного водовода.

— Смотри! — Львенок толкнул Костю в бок и выпучил глаза.

Костя огляделся. Ничего примечательного. Напротив — Большой канал, вдалеке — дворец, аллея пустая, даже мороженщика уже и след простыл.

Но Львенок смотрел куда-то направо, в гущу деревьев.

— Медведь там, что ли? — с досадой спросил Костя, так ничего и не разглядев.

— Какой медведь? Сосед!

Костя ничего не понял. Как какой-то сосед из московского дома мог очутиться в Петергофе? У Львенка что, галлюцинации?

— Сосед?

— Да! Вчерашний! Из тридцать третьего номера!

Ах, вот оно что! Костя наконец заметил темную рубашку, мелькнувшую меж ветвей, пригляделся и узнал вчерашнего нервного мужчину из гостиницы.

— Ну и что? — спросил он у Львенка.

— Что он здесь делает?

— Гуляет. Тоже на экскурсию приехал. Нельзя, что ли?

— А зачем он гуляет вдалеке от фонтанов? Какая же это экскурсия?

— А ты зачем сидишь на скамейке вдали от фонтанов? Устал человек, захотел присесть, отдохнуть.

— Да не хочет он отдыхать! Бродит между деревьями!

— Пусть бродит. Свежим воздухом дышит. Вставай! Нам уже надо торопиться. Через десять минут сбор.

Костя поднялся и зашагал вдоль Большого канала. Львенок пошел за ним, но еще долго оглядывался, с подозрением наблюдая за действиями соседа. Мужчина их не заметил. Он продолжал ходить от дерева к дереву, внимательно осматривал толстые стволы, ковырял носком ботинка дерн, а потом тщательно его утаптывал.

— Может, он сумасшедший? — спросил Львенок.

Костя пожал плечами:

— Тебе-то какая разница? Смотри лучше под ноги, а то грохнешься, сломаешь себе что-нибудь, тащи тебя потом до автобуса.

Ребята вернулись в гостиницу. Евгения Кирилловна объявила программу на завтра:

— Теплоходная экскурсия в Шлиссельбург, крепость Орешек.

— Класс! — восхитился Львенок. — На теплоходе! В настоящую крепость! Вот где можно сделать отличные фотографии!

И тут Костя вспомнил о фотоаппарате. Он оставил его в Петергофе, на спинке скамейки. Косте захотелось заплакать от обиды. Жалко было фотоаппарат, жалко было пленку со снимками Петергофа, а самое главное, почти не было надежды вернуть пропажу.

— Оставил фотоаппарат? — завопил Львенок. — Где? На скамейке? Как же ты так? Никакой памяти нет!

— А у тебя есть? — огрызнулся Костя. — Если такой умный, мог бы раньше о фотоаппарате вспомнить!

— Я за фотоаппарат не отвечал! Если бы он был в моих руках, то, будь уверен, я бы привез его обратно!

— Это ты виноват! Увидел соседа, глаза вытаращил и меня отвлек!

Львенок хотел было возразить, но у Кости был такой жалкий вид, что возражать не стоило. В конце концов, какая разница, кто виноват? Оба виноваты. Лучше подумать, как вернуть фотоаппарат.