Тайна смерти миссис Вейн - [42]

— Конечно, — сказал он медленно, — мы должны, все-таки, иметь в виду, что Колин мог сказать и правду.

— Каким это образом? — возразил Энтони.

Разговор происходил после завтрака на следующий день. На том основании, что дело есть дело, и если Энтони во обще желает ему хоть в чем-то помогать, то он должен временно позабыть о своей роли симпатичного молодого влюбленного и снова выступить в качестве глуповатого сыщицкого друга, Роджеру удалось удержать кузена от попытки, наскоро проглотив завтрак, помчаться к знакомой скале и затем к уютному, поросшему травой выступу, расположенному как раз под ее вершиной. Еще Роджеру удалось уговорить Энтони, даже не пытавшегося скрыть, хотя бы из соображений такта, своего недовольства, выкурить обычную после завтрака трубку на морском берегу. Роджер настоял также, чтобы они дошли до выступающей из общего ряда самой дальней, еще не обследованной скалы, так как им, подробно объяснил Роджер, необходимо уединение, дабы он мог спокойно поговорить о своих теоретических построениях. Здесь Роджер немедленно снял ботинки и носки и стал болтать ногами в воде. Не надеясь извлечь хоть какую-то пользу из нежелательного здесь пребывания, Энтони с холодностью взирал на столь недостойное поведение кузена и наотрез отказался разделить его инфантильную забаву.

— Как Вудторп может говорить правду? — повторил он, так как кузена интересовал не столько этот вопрос, сколько моллюск, мужественно сопротивлявшийся усилиям Роджера оторвать его от родной скалы. — Экземпляр «Лондонских мнений» это железно подтвердил. Если инспектор вообще что-нибудь соображает, он сделает те же выводы, что и мы, и поспешит арестовать парня, прежде чем тот сбежит.

С легким вздохом Роджер оставил моллюска в покое.

— Но если предположить, Энтони, что газету в пещере оставил не Вудторп? — терпеливо осведомился он. — Такое не приходило тебе в голову?

— Нет, такое не приходило, — возразил Энтони не без сарказма. — Ведь наверняка это он. Ты сам сказал, что это не могла быть миссис Вэйн. А кто же еще мог там быть?

— Да! Вот в чем вопрос, — задумчиво ответил Роджер, — кто бы это мог быть?

Он вытащил ноги из воды и, обхватив колени руками, стал глядеть на море.

— Знаешь, давай обсудим, ради самого процесса обсуждения, факт пребывания в пещере газеты, ладно? Давай на время совершенно забудем о Вудторпе и наши сомнения относительно его правдивости. Давай попробуем, Энтони?

— Ну давай шпарь, — ответил смирившийся со своим жребием кузен.

— Хорошо, тогда прежде всего выясним, в рамках элементарной возможности, кто составляет большинство читателей «Лондонских мнений»? Это мужчины. Вот почему я предположил, что вряд ли газету оставила миссис Вэйн. Это не тот род газет, которые миссис Вэйн интересно было читать. А кроме того, гораздо вероятнее, что она принесла бы с собой роман, а не газету. Ты пока согласен со мной?

Энтони проворчал нечто утвердительное.

— Ну хорошо, пойдем далее. По всей вероятности, в прошлую субботу «Лондонские мнения» оставил в пещере мужчина. Но каков тип мужчины, читающего «Лондонские мнения»? Это не представитель верхних слоев общества, те предпочитают «Панч». И не тот, что представляет низшие классы. Наш человек, следовательно, должен принадлежать к верхним, средним или нижним слоям средних классов. Но ведь сын сэра Генри Вудторпа не очень подходит под эту категорию, а?

— Значит, ты хочешь сказать, что сын баронета никогда не снизойдет до «Лондонских мнений»? — иронически спросил Энтони.

— Нет, Энтони, я не об этом. У тебя склонность не понимать, что я имею в виду. А я блистательно пытаюсь внедрить в твои замшелые мозги, что если мистер Колин Вудторп, сын сэра Генри Вудторпа, баронета, захотел взять с собой что-нибудь почитать, коротая тем самым время до встречи со вторым участником свидания, то он взял бы с собой «Спортивную жизнь», «Панч» или детективный роман. Что он мог захватить и «Лондонские мнения», я тоже готов допустить, но только с очень большой натяжкой. По сути дела, я сейчас взвешиваю эти возможности на весах вероятности. Ты меня понимаешь?

— Но откуда тебе известно, что этот тип, кто бы он ни был, действительно захватил с собой кое-что почитать в ожидании встречи? Откуда ты знаешь, что свидание вообще состоялось?

— Я этого не знаю, любезный кенгуру, поросенок ты этакий, — с примерной вежливостью заметил Роджер, — но неужели ты считаешь: а) что он захватил газету с намерением почитать во время свидания, если ему наскучит праздная болтовня леди, или: б) что он полез в пещеру с единственной целью — в совершенном одиночестве и в темноте насладиться чтением «Лондонских мнений»?

— Да он мог просто случайно захватить газету и бросить ее в пещере, чтобы не тащить обратно домой.

— Да, мог, — сразу же согласился Роджер, — но все-таки это навряд ли. Нет, сопоставляя все вероятности, мы, как мне кажется, должны заключить, что этот человек, очевидно, не Вудторп и что он захватил с собой газету с намерением почитать, сидя на выступе и ожидая другого участника вероятного свидания. Он мог бы отбросить ее в сторону, как только участница свидания появилась, но с инстинктивным нежеланием расставаться с тем, что еще может понадобиться, свойственным большинству из нас, он захватил с собой газету в пещеру, а потом, как ты и сказал, там ее и оставил, чтобы не тащить обратно. С психологической точки зрения существует большая разница между тем, чтобы выбросить вещь или просто оставить где-нибудь. А мы знаем, что леди действительно появилась, мой милый малыш Энтони, потому что иначе он бы не полез в пещеру вообще, но продолжал бы сидеть около и читать газету на свету. Ты следишь за ходом моих рассуждений?