Тайна силиконовой души - [39]
Олька потянулась к нему, засюсюкала-залепетала:
– А я л-а-асковая девочка. Заботливая. Ко всем со вниманием, с добротой. Ласковый теленок двух маток сосет, знаешь, миленький? Я скажу нежненько так: «Пойдем, родненький, поваляемся?», и меня все сразу любят-жалеют. Я сирота. Живу с тем, кто подберет, как котенок. М-и-иленьк-и-ий, может, ты подберешь? – Она в каком-то болезненном умилении щурила глазки, растягивала во всю ширь разбитый рот, обнажив крошечные острые зубки. Репьеву она показалась вдруг огромным больным младенцем, младенцем с блудливой улыбкой. Персонажем страшной сказки.
– Какой я тебе «миленький», идиотка косоглазая? – Мужчина отдернулся от противной тетки, сразу ставшей настороженной, строгой и почему-то даже некосой. Два желтых глаза в испуге уставились на «седовласого».
– Да ты, корова хитрожопая! Сейчас вон с братиками своими поваляешься. Помнишь Гору со Стасиком? – Ефим подошел к тетке, отвязал ее, с силой поднял. – Где джинсы-то с очками взяла, мымра православная? – Непрошибаемый Фима тряхнул ее за шкирку и вправду как котенка. Олька с неожиданным апломбом, выворачиваясь из-под руки охранника, вполне нормальным голосом сказала:
– Я для дела хоть в джинсы, хоть в бикини наряжусь. Очками прикрылась – меня даже ваши попы ряженые не узнали.
– Они не ряженые, – заржал Фима. – Они продажные. – И он потащил Ольку к выходу и вытолкал за дверь.
Репьев в бессилии откинулся на стуле. Искать бомжа в России – это задачка похлеще, чем поиск иголки в стоге сена. Конечно, всем известный на православной выставке Семен, прозванный Динамиком за то, что к его суме на колесах был приторочен первоклассный плеер, поющий звонким отроческим голоском «Верую» и «Богородицу», мог тереться в основном у святых мест, где «очарованному страннику» неизменно подавали. Но в свете последних событий – блестящего плана Динамика с воровством иконы? Григорий в отчаянии потряс головой.
Глава девятая
С момента страшного известия о гибели Евгении и ранении Владислава монахини почти не выходили из храма. За двумя аналоями постоянно читалась Псалтирь об убиенных инокинях. За третьим аналоем молились о здравии болящего Владислава. Особую поминальную службу о новопреставленных сменил молебен с акафистом чудотворной храмовой иконе Богородицы «Неувядаемый цвет» о спасении обители. Потом – крестный ход и молебен у часовенки Адриана-блаженного, главного заступника и молитвенника монастыря.
Не выстояв до конца службу, окоченевшая, уставшая до полуобморока Люша медленно брела к машине: она была измучена не только всем происходящим, но и паническим беспокойством за мужа, который по-прежнему не отвечал на звонки. «Абонент не абонент» – талдычил бесстрастный голос. Супруги созванивались по несколько раз на дню. Подчас вовсе без поводов – «просто соскучившись». Даже в запоях, которых с Шатовым не случалось уже очень давно, муж не выключал телефон, и Люша могла «насладиться» его мычанием, плачем или руганью. Нужно было ехать в Москву – в этом сомнений у исстрадавшейся женщины не возникало. Как только она откинулась с наслаждением на «отжатое» до упора сиденье, раздался звонок. Сашка!!!
С колотящимся в глотке сердцем Люша крикнула, задохнувшись:
– Алло…
– Юль, привет! – ответил бодрый женский голос, с характерной манеркой «въезжать» в гласные звуки, растягивая их на два такта.
«Это Ирка, выпускающая режиссерша с радио, где должен был записываться Саша», – узнала голос Люша и осторожно ответила:
– П-привет, Ира…
– Слушай, мать. Тут такие дела. Твой ввалился полчаса назад в компанию в полной несознанке. Сейчас спит в нашей комнате. Вот узрела у него телефон в кармане, набрала тебе.
– Он что, пьяный?! – вскрикнула Люша, не зная, радоваться или огорчаться. Все-таки жив, когда кругом все помирают.
– Да в том-то и дело, что перегаром от него не разит, но ни сидеть, ни стоять, словом, ничего он не может! Овощ! Нам его с Маринкой передал с рук на руки охранник Толька. С дурью Сашка не дружит? – Режиссерша вещала без излишних расшаркиваний и изумлений, как это было принято на «выпуске». Когда люди работают в прямом эфире и принимают решения за долю секунды, они научаются доносить информацию лаконично и без эмоций.
– Да что за ерунда?! – опешила Люша. – Он не пьет-то уже четыре года.
– Может, потому и не пьет, – по-философски заметила Ирка. – Короче, что мне делать? Оставлять его на ночь? Моя смена заканчивается. Утренники придут в пять. Дверь я не могу не запереть.
– Я в Эм-ске, Ира, – устало сказала Люша. – Раньше, чем через два часа, не приеду.
Ирка помолчала. Впрочем, решение приняла, традиционно, быстро:
– Значит, так, дверь оставлю открытой. Хрен бы с ними со всеми – в наших столах кроме хлама ничего нет. Договорись с охранником Толькой, по-дружески. Чтобы не закладывал Сашку. И умоляю, если что – убери за ним. Ну, понимаешь.
Люша понимала. Поблагодарив «мировую» Ирку, она написала эсэмэску Светке: «С Сашей беда» и, перекрестившись, рванула из обители. Тревога придала сил. «Только не паниковать. Не дергаться. Не придумывать черт знает что. А то мне сейчас дай волю, и фильм ужасов готов. Запил… Ну, запил. Не в первый раз. Гадко. Подло. Зная все обстоятельства. Но это не значит, что мне нужно сейчас раскваситься в лепешку вот об этот пролетающий столб. Или об этот. Я спокойна, тверда, и все будет нормально. Пока никто не помер из близких, и нечего паниковать. А если?!» – Люшу вдруг прошиб пот от ужасной мысли, что все это может быть как-то связано с монастырскими событиями. «Ну нет. Это я в детектива совсем заигралась», – отогнала она эти мысли, покрываясь теперь уже ледяными мурашками. «Спокойно. “Аббу” погромче, вот так, красота. Гармония! И обороты сбросить – не гнать, по такой-то темени, расслабиться». То увещевая себя, то молясь, то погружаясь в какую-то оторопь, Люша доехала до здания радиокомпании. У входа увидела сверкающий джип мужа и чуть не расплакалась – будто встретилась с самим Шатовым, угрюмым и брошенным. Влетев в вестибюль, приготовилась оправдываться перед охранником, но он добродушно показал ей дорогу к комнате выпуска. Когда Люша зажгла свет, то увидела странно скукожившегося на маленьком диванчике Сашу. Он не шелохнулся.
Молодой супружеской паре, едва сводящей концы с концами, достается по наследству миниотель в Подмосковье. Это ли не подарок судьбы? Впрочем, радость новоявленных бизнесменов сменяется паникой. От отравления наркотиками погибает именитый постоялец. Свидетеля его смерти также пытаются отравить. И это только начало страшных преступлений, происходящих на пространстве небольшого загородного дома. Череда убийств, кража раритетов, таинственное исчезновение главного подозреваемого рождают взаимоисключающие версии, в которых запутывается и официальное следствие, и частный детектив Люша Шатова.
Прыжок с пятнадцатого этажа Виктории Михайловой необъясним. Она — успешная бизнес-леди, любящая жена. Расследование, затеянное частной сыщицей Люшей Шатовой и оперативником Владом Загорайло, рождает массу версий. Убил муж из-за наследства? Или брат, подставляющий мужа? Коллеги-телевизионщики из-за компромата, что собирает Виктория по поводу «откатов» на канале «Метеорит-ТВ»? А возможно, к делу причастен телебосс-воздыхатель или его ревнивая жена? А тут еще брат погибшей приводит к роковому балкону известного экстрасенса — завсегдатая психушки.
Изысканный вечер поэзии, собравший московский бомонд, лишь дьявольский трюк. Смертельная западня. Стая мстителей прекрасно организована и вооружена. Их требования будут исполнены, ведь на кону — полсотни жизней.Но так ли очевидно все то, что представляется дьявольским фарсом? Кто — хищник, Кто — жертва?Все предстанет в истинном свете, когда будет сброшена маска с истинного кукловода, сочинившего эту отчаянную пьеску про шакалов и волков…
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.