Тайна сибирской платформы - [25]

…Впереди лежал заоблачный путь в одиннадцать тысяч километров. Около сорока часов предстояло провести в воздухе, пересечь страну с запада на восток и, пролетев чуть ли не над всей Россией, приземлиться в далекой таежной Якутии, на берегу угрюмого Вилюя, в столице алмазного края.

За мою короткую журналистскую жизнь (после окончания факультета журналистики Московского университета я всего второй год работал в одной из центральных газет) это была у меня первая такая далекая командировка. Я очень волновался, боялся опоздать на самолет, приехал во Внуково на целых три часа раньше и теперь томился от безделья.

Высокий и гулкий зал аэровокзала был залит ярким электрическим светом. Через широко распахнутые двери врывался характерный звук хлопотливой авиационной жизни — нескончаемый, разноголосый рокот множества моторов. Был виден кусочек темного неба, на котором мерцали и перемигивались с землей далекие звезды. Из черной глубины аэродрома, как из погреба, тянуло влажным холодом и сыростью.

Моим соседом справа был суетливый мужчина в большой новой соломенной шляпе. Эта шляпа была ему явно велика. Она все время лезла беспокойному соседу на уши. Он поправлял ее каждые полминуты, вскидывая вверх голову, и обращался ко всем с одним и тем же вопросом:

— Вы не в Сочи? Говорят, там в этом году удивительно дешевый виноград.

Узнав, что я лечу совсем в другую сторону, он потерял ко мне всякий интерес и стал приставать к своему соседу справа:

— Нет, я не в Сочи. Я в Хабаровск, — ответил тот.

— А вы? — тут же спросил владелец соломенной шляпы сидевшую напротив женщину, около которой прикорнули две симпатичные девчушки в белых платьицах.

— Я на Сахалин.

— С детьми?

— А что тут особенного? Мы привыкли, — улыбнулась женщина, — третий раз уже летим.

— Вот не везет, так не везет! — сокрушался сосед. Он перебрался на другую скамейку, и скоро оттуда послышался его назойливый голосок: — Вы тоже на Сахалин? А вы в Якутск? Удивительно! Никто не летит на юг — только на восток.

В это время под потолком щелкнуло, и черный репродуктор заговорил деревянным голосом.

— Гр-раждане пассажир-ры! Пр-роизводится посадка на самолет, следующий до Красноярска. Повтор-ряю…

Я вышел из здания аэровокзала на взлетное поле. Пахло бензином, машинным маслом и широкой ковыльной степью. Невидимые в темноте самолеты, ворча друг на друга, ползали по аэродрому. Где-то вдалеке то гас, то снова вспыхивал рубиновый свет маяков.

У железной ограды, высоко задрав тупой хвост, стоял улетавший в Красноярск самолет. Он был похож на огромную сказочную серебристую рыбу с разноцветными глазами. Пассажиры один за другим исчезали в ее круглом металлическом брюхе.

Простуженно чихнув и обдав провожающих клубами отработанного дыма, загудели моторы. Бешено крутящиеся лопасти винтов сделали самолет похожим на старого усатого сома.

Вырулив на старт, машина замерла на секунду и, радостно взревев, рванулась вперед. Белые и прямые как столбы лучи прожекторов несколько секунд держали самолет под своим прицелом, а потом сразу погасли, и он исчез, будто нырнул в воду. Только красный бортовой огонек плыл по небу между неподвижными звездами.

Несмотря на глубокую ночь, к аэропорту по-прежнему довольно часто подъезжали машины. Из подкатившего прямо к ступеням такси, тяжело дыша, вылез круглый как шар краснолицый мужчина.

— Новосибирский не улетел еще? — спросил толстяк.

— Нет, нет, не улетел.

Круглый мужчина выгрузил из такси добрый десяток чемоданов, а потом помог вылезти не менее круглой супруге. Предводительствуемая дюжим носильщиком, эта живописная сибирская чета тяжелой рысцой затрусила к своему самолету.

Минутная стрелка на стенных часах продолжала черепашьим шагом путешествовать по циферблату.

Я бродил по аэровокзалу, натыкаясь на ноги и чемоданы спящих пассажиров. Пассажиры спали везде и в самых причудливых позах. В читальном зале аккуратненький седенький старичок спал, педантично держа перед собой на вытянутых руках газету. Трое молодых, коротко остриженных парней ухитрились заснуть на одном стуле и напоминали древнегреческую скульптурную группу…

До отлета моего самолета оставалось еще целых два часа. Я решил отправиться в ресторан. Столик, за которым нашлось свободное место, занимали двое улыбающихся мужчин. Они с сожалением поглядывали на высокий, но уже пустой, графинчик и о чем-то громко шептались. Прислушавшись, я понял, что речь идет о составлении не совсем обычного меню:

— Значит, утром завтракаем в Казани, обедаем в Омске, ужинаем в Красноярске. Сутки кладу на дорогу до нашего леспромхоза. И вот, друг Кеша, не пройдет и сорока восьми часов, как будешь ты сидеть у меня дома и жинка моя будет угощать тебя такими пельменями — за уши не оттащишь! Ты знаешь, какие у нас в Сибири пельмени? Во! — говоривший, нимало не смущаясь, раскинул руки на ширину плеч. — Одну съешь — неделю сыт будешь!

Глядя на жизнерадостных сибиряков, очевидно никогда не страдавших отсутствием аппетита, я невольно поймал себя на мысли, которая давно уже крутилась в голове: с кем бы я ни познакомился в ту ночь во Внуково, с кем бы ни разговорился — все, словно заранее условившись, летели только на восток. Казалось, что и самолеты, по тайному сговору пассажиров с дирекцией аэропорта, следуют исключительно в одном направлении: Омск, Красноярск, Иркутск, Хабаровск!