Тайна сибирских орденов - [6]

Свое решение комиссия аргументировала тремя обстоятельства­ми. Во-первых, бойцы Сибирской армии — люди, безусловно, идейные, и для них знак внешнего отличия не будет играть существенной роли. Во-вторых, многие из них рассматривают борьбу за свободу Сибири и Сибирское учредительное собрание как составную часть борьбы за Россию во главе с Всероссийским учредительным собранием. Для та­ких борцов орден от Временного Сибирского правительства не станет достаточно почетной наградой. В-третьих, «награждение орденами те­перь, когда состав армии почти исключительно офицерский, даст по­вод для демагогии». В то же время, создавая необходимость сохранить для потомков имена и подвиги лиц, особо отличившихся в боях и в деле воссоздания армии и государства, комиссия признала желательным уч­редить особую почетную книгу, в которую предлагалось заносить имена этих лиц с описанием их заслуг и подвигов. В будущем эту книгу пред­полагалось передать Учредительному собранию, «которое одно вправе оценить и вознаградить заслуги, оказанные государству».

Гришин-Алмазов утвердил решение комиссии, добавив, что по­четные книги надлежит ввести в штабах корпусов. Одновременно он приказал объявить, что за боевые отличия военнослужащие будут вознаграждаться чинами, назначением на более высокие должности, а также сообщением о подвигах в приказах по полкам, дивизиям, кор­пусам и армии.

Приказом по Сибирской армии от 2 июля 1918 года первые четве­ро военнослужащих получили производства в следующие чины, в том числе командир Степного Сибирского корпуса полковник П.П. Иванов-Ринов — в генерал-майоры, командир Средне-Сибирского корпуса подполковник А.Н. Пепеляев — в полковники, командир роты отряда есаула Красильникова капитан К. В. Неофитов-Неволин — в подполков­ники (посмертно), начальник гарнизона на станции Тайга доброволец В. Кротов — в прапорщики. В тот же день Гришин-Алмазов приказал командирам корпусов представить по команде к производству в сле­дующие чины особо отличившихся в боях офицеров и добровольцев. В приказе обращалось внимание на то, что «должны быть представлены самые достойные с должным разбором, и начальникам не руководство­ваться нежеланием обидеть, причинить неприятность».

С этого времени за боевые или иные заслуги военнослужащие Си­бирской армии стали производиться в следующие чины вплоть до ге­неральских. В течение июля — ноября 1918 года были произведены из полковников в генерал-майоры двадцать офицеров кроме Гриши­на-Алмазова и Иванова-Ринова — Г.А. Вержбицкий, В.В. Зверев, П.П. Бе­лов, Е.К. Вишневский, А.Г. Укке-Уговец, Н.Т. Сукин, А.Н. Пепеляев, А.В. Эллерц-Усов, М.П. Никитин, П.А. Бобрик, С.И. Лящик, А.М. Ми­хайлов, М.И. Федорович, А.М. Ионов, В.А. Иванов, И.А. Смирнов, Б.М. Зиневич и Ф.Г. Ярушин.

14 августа Гришин-Алмазов дал начальникам дивизий право пред­ставлять к производству в первый офицерский чин солдат, «отличаю­щихся решительным характером, отлично знающих службу и умеющих заставить подчиненных повиноваться».

Вопрос о награждении орденами, однако, решался независимо от позиции штаба Сибирской армии. 21 августа 1918 года командующий войсками Восточного фронта полковник Р. Гайда приказал командиру Средне-Сибирского корпуса полковнику А.Н. Пепеляеву и начальни­ку чехословацких войск капитану Э. Кадлецу «для рассмотрения пред­ставлений к награждению орденом Св. Георгия за подвиги, оказанные с 20 июля по 20 августа» собрать 23 августа при штабе фронта в городе Верхнеудинске Георгиевскую думу.

Собравшись, Георгиевская дума приняла решение о награждении ряда русских и чехословацких офицеров орденами Св. Георгия III и IV степени. В числе награжденных III степенью ордена оказались полков­ники Гайда и Пепеляев. С морально-этической точки зрения такое ре­шение выглядело весьма неоднозначно, так как эти офицеры, являясь членами Георгиевской думы, осуществляли не что иное, как самонаграждение высшими российскими боевыми орденами. В свою очередь Временное Сибирское правительство отклонило постановление Геор­гиевской думы и рекомендовало ускорить учреждение орденов «Осво­бождение Сибири» и «Возрождение России».

По приказу Гришина-Алмазова 28 августа 1918 года в штабе Сибир­ской армии собрались 36 находившихся в Омске офицеров — георги­евских кавалеров и кавалеров Георгиевского оружия — для решения вопроса о награждениях военнослужащих. Собравшиеся офицеры еди­ногласно высказывались за то, что награждение офицеров и солдат ор­денами Св. Георгия, Георгиевским оружием, Георгиевскими крестами и медалями уместно лишь в войне с внешним врагом, но неуместно в вой­не гражданской. Вместе с тем они поддержали возможность награжде­ния особо отличившихся солдат и офицеров «сибирскими» орденами.

Выразить свою позицию по этой проблеме Гришин-Алмазов не успел из-за последовавшей вскоре отставки. 5 сентября 1918 года председатель Совета министров Временного Сибирского правитель­ства П.В. Вологодский подписал указ об увольнении Гришина-Алма­зова с занимаемых им постов без назначения на какую-либо другую должность. Поводом к такому решению послужила ссора командующе­го Сибирской армией с английским консулом на официальном прие­ме в Челябинске. Представитель союзников неделикатно отзывался о России, и генерал «бросил замечание, что русские менее нуждают­ся в союзниках, чем союзники в русских, потому что только одна Рос­сия может сейчас выставить свежую армию, которая в зависимости от того, к кому она присоединится, решит судьбу войны». Этим инци­дентом воспользовались противники Гришина-Алмазова во Времен­ном Сибирском правительстве.