Тайна шляпы с сюрпризом - [59]

— Их накрыли мы с Мацеком, — неосторожно вырвалось у меня.

— Да, да! — Профессор шутливо погрозил мне пальцем. — И все же ты вполне заслуживаешь нескольких добрых шлепков. Кто отдал папку в руки преступников?

— Я, так как думала…

— Хорошо, хорошо, — перебил меня профессор, — забудем об этом. Главное, что папка уже не поплывет в Швецию.

— В Швецию? — удивился Мацек.

— Да, в Швецию, — продолжал профессор, теребя рыжую бороду. — Но начнем сначала. В голубой папке хранились результаты моей многолетней работы. Много лет я трудился над изобретением пластмассы, которая была бы тверже самой твердой стали. И наконец мне удалось создать такую пластмассу. Работе был присвоен девиз «Шляпа, полная дождя»…

— А почему, собственно… шляпа, полная дождя? — невольно вырвалось у меня.

— Как-то раз я смотрел в театре спектакль под таким названием. Название мне почему-то запомнилось, и я использовал его как девиз для своей работы.

— Теперь понимаю, — закричала я, — почему в телеграмме Франту стояло «шляпа, полная дождя». А потом о такой же «шляпе» говорилось и в телеграмме пани Монике Плошаньской.

— Минутку, — прервал меня профессор, — это совсем не так просто. Прежде всего нужно разобраться, откуда взялась телеграмма. Мне объяснил это офицер милиции. Так вот, в институте, где проводились мои исследования, работал один лаборант, некий Габрысяк. Этот Габрысяк сговорился с парой гениальных аферистов, двойников…

— С Франтами, — прошептал Мацек.

— Вы их называете Франтами, но они выступали под общим фальшивым именем Веслава Кардасевича, имели одинаковые удостоверения личности, были так похожи и действовали так ловко, что милиция до сих пор не могла их поймать.

— Только мы их разоблачили, — вставил Мацек.

— Вам повезло, — усмехнулся профессор, — и помогла вам многострадальная шляпа пана Валерия. Но вернемся к папке. Так вот, Габрысяк стакнулся с Кардасевичами и рассказал им о моем изобретении. Они, в свою очередь, столковались с одним немецким аферистом, проживающим в Швеции, и вместе с ним разработали план, как выкрасть мою папку, вывезти ее за границу и продать изобретение иностранным промышленникам.

— Мерзавцы, — возмутился Мацек. — Такое гениальное изобретение понадобится самой Польше!

— Мерзавцы, — повторил пан Коленка, — и предатели, хотели обокрасть нашу страну.

— Да, — согласился профессор и продолжил рассказ: — Центральный пункт у них был в Варшаве. Поэтому «швед» уведомил Габрысяка, когда прибывает группа туристов, а Габрысяк послал телеграмму Кардасевичам. Полный текст телеграммы гласил: «Спектакль начинается седьмого тм Шляпа полная дождя Марабу».

— Теперь понимаю, — закричала я. — Это значило, что иностранный аферист должен приехать с экскурсией седьмого числа, чтобы забрать папку. Но что означало слово «марабу»?

— Это их условный пароль. Так подписывались все сообщения.

— Хорошо. — Я призадумалась. — Тогда почему калека отыскивал в кроссворде название птицы из шести букв, начинающееся на «м» и кончающееся на «у», одним словом, марабу?

Профессор нетерпеливо потеребил бороду.

— Моя дорогая, ты слишком много от меня требуешь. Я не всемогущ. Даже следователь не сумел решить эту загадку, хотя и ломал над ней голову. Он смог лишь высказать свои предположения. По-видимому, калека увлекался решением кроссвордов, а слово «марабу» случайно оказалось среди других отгадываемых слов. Кто его знает! В любом случае калека и его сообщница пани Плошаньская совсем не случайно оказались в Небоже. Это была хорошо сыгравшаяся пара мошенников…

— Наверно, действовали заодно с Кардасевичами, — догадался Мацек.

— Нет, возразил профессор, — они действовали самостоятельно.

— Тогда почему Кардасевич Первый посылал цветы пани Монике? — удивилась я.

— Почему, почему! — начал сердиться профессор. — Сейчас объясню. Тот двойник, кого вы назвали Кардасевичем Первым, выдавал себя за светского человека и крутился в гостинице, отвлекая внимание. Посылая цветы пани Монике, он не знал, что она заодно с калекой. Да ему и в голову не могло прийти, что калека одновременно с ним охотится за моей папкой.

— Может быть, они сговорились с Габрысяком и хотели оставить в дураках Кардасевичей? — спросила я.

— Нет, моя дорогая. Повторяю, они действовали совершенно самостоятельно. При расследовании выяснилось, что этот самый калека, фамилия которого Стопчик, по образованию химик…

— Конечно! — вырвалось у меня. — У него было множество книжек по химии…

— Моя дорогая, — нетерпеливо хмыкнул профессор, — ты дашь мне закончить? Тебе хочется узнать все сразу. Итак, от одного из моих сотрудников этот Стопчик узнал, что работа над изобретением завершается. Он решил выкрасть голубую папку и присвоить изобретение. У этого человека, просидевшего несколько лет в тюрьме, на совести не одна афера. Он сразу же понял, что это огромный шанс разбогатеть. Своим партнером он выбрал не менее ловкую аферистку. Приехав за мной в Небож, Стопчик сыграл удобную для него роль несчастного паралитика и начал за мной следить…

— Все правильно, — не выдержав, перебила я профессора, — но почему тогда они свели дружбу с Франтом?

— Очень просто, — пояснил профессор, — вскоре они догадались, что у щеголеватого типа из тридцать девятого номера точно такие же намерения, как у них самих.