Тайна шляпы с сюрпризом - [54]

И все-таки мне было не по себе, как бывает, когда что-то потеряешь, забудешь, испортишь. Едва сдерживая слезы, я вялым шагом побрела в сторону Небожа. Не заметила даже, как миновала лагерь, туристские домики, молочный бар и оказалась на Пляжной. На углу улицы Шутка я очнулась, так как заметила Мацека. Он стоял у забора, ограждавшего участок огородника, словно кого-то подстерегая. Чуть не приклеился к забору, согнулся, уставившись взглядом в глубину сада.

Увидев его, я шутливо запела вполголоса: «Пролетала птичка над лесной криничкой…»

— Тихо! — вскинулся он, показывая жестом, чтобы я спряталась в кустах.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

— Разве не видишь? Выслеживаю!

— Кого?

— Франта.

— Франта? — удивилась я. — Ты был на вилле профессора?

— Нет, в гостинице.

— Но ведь совсем недавно я видела Франта на дюнах!

— Тебе, видно, показалось. Он все время крутился у гостиницы, — не на шутку разволновался Мацек.

— Ошибаешься! Я недавно с ним разговаривала.

Мацек нетерпеливо причмокнул.

— Как ты могла с ним разговаривать, если он разговаривал со шведом?

— У тебя, видно, лихорадка, и ты бредишь!

— Это ты что-то крутишь с самого утра. А я не такой глупец, как тебе кажется Я сам решил их выследить. Ты даже не знаешь, какие невообразимые вещи происходят. Тот швед, видно, совсем не швед, так как говорит, скорее, по-немецки, а когда подошел к Франту, сказал: «Марабу».

У меня потемнело в глазах. Казалось, на меня вдруг обрушилось само небо.

— Мацек, — шепнула я, — поклянись, что говоришь правду.

— Честное-расчестное слово!

— В таком случае есть два Франта, а я совершила величайшую на свете глупость. О Боже! Какая же я дура!

Мацек остолбенел.

— Что случилось?

— Не спрашивай, — простонала я, — лучше скажи, где твой Франт.

— Только что зашел к огороднику.

— Подожди меня здесь, сейчас узнаешь что-то сногсшибательное.

Оставив Мацека стоять с разинутым ртом и величайшей неразберихой в мыслях, я подбежала к калитке, которая, к моей великой радости, оказалась незапертой. Я проскользнула внутрь и, скрываясь за кустами, подобралась к сараю.

Было очень тихо. Я слышала только собственное дыхание и шелест травы под ногами. Несколько хороших прыжков — и я добралась до угла сарая, а затем вдоль его стенки до самих дверей. Одна из створок была открыта. Я укрылась за ней и через щель заглянула в сарай.

Если в этот момент я не потеряла сознание, о лишь потому, что хотела увидеть, что последует дальше. Только одного того, что я увидела, хватило бы на целую повесть. Посредине сарая стоял «мерседес», и в этом не было ничего странного. В «мерседесе» лежали упакованные чемоданы, и это тоже было неудивительно. Но рядом с автомобилем, совсем как в кино, стояли два Франта. Сначала мне показалось, что я сплю, или у меня двоится в глазах. Один Франт в белой махровой рубашке, другой тоже в белой махровой рубашке; один в светлых полотняных брюках и другой тоже… Как точная копия, как двойник. Я не спала, и у меня не двоилось в глазах. Я переживала свое наибольшее поражение и — что хуже всего — не знала, какой Франт мой, а какой Мацека! И только когда один из них поднял с ящика кожаную папку пана Коленки и вынул из нее голубую папку, я смогла предположить, что это тот Франт, который так бесстыдно меня обманул. Броситься бы на него и выдать ему как следует! Однако победил здравый смысл, да и двери мешали.

Между тем, мой Франт передал голубую папку Мацекову Франту, а тот вложил ее в большой бумажный конверт, перевязал шнурком и, не сказав ни слова, а лишь кивнув моему Франту, вышел из сарая.

Теперь это был уже не элегантный Франт, не благородный офицер уголовного розыска и даже не просто некая таинственная личность, а подлая гадина, ловкий преступник, обыкновенный обманщик, нет — скорее, только половина обманщика, так как вторая его половина осталась в сарае. Франт вышагивал прямо к калитке, не подозревая, что за ним следят. Однако я не могла бесконечно оставаться за дверьми. Перебежав к кустам, я двинулась вслед. Франт тем временем, выйдя за калитку, свернул направо, в сторону Пляжной. Шел он очень быстро, и, чтобы не упустить его из виду, мне пришлось бежать. На углу Пляжной я, к своему удивлению, столкнулась с Мацеком, о котором совсем забыла. Мацек деловито осведомился:

— Ну что?

Сделав ему знак молчать, я кивком показала на Франта, приглашая последить за ним вместе. Я пошла по одной стороне улицы, Мацек по другой, а впереди нас двигался Франт. Среди деревьев мелькали его белая рубашка и трубочка.

На углу Янтарной Франт остановился и неожиданно повернул к скверу, протянувшемуся над пляжем. На мгновение пропав в тени, он тут же вынырнул из-за деревьев и подошел к садовой скамье, где сидел толстяк в светлом пиджаке и в белой полотняной шляпе.

Мацек потянул меня за рукав.

— Это тот самый «швед», который говорит по-немецки.

Разумеется, кто же иной мог ожидать здесь Франта? Неплохо придумано!

Усевшись рядом с туристом из Швеции, Франт попросил у него спички. Тот медленным, почти ленивым движением вынул из бокового кармана пиджака спичечный коробок и протянул его Франту. Франт еще медленнее взял у него спички, встряхнул коробок и потом впервые за все время пребывания в Небоже попытался зажечь трубку. Но дело было совсем не в спичках, а в замаскированной под конверт голубой папке, ибо немного спустя незнакомец легким движением руки снял папку с коленей Франта, встал, приподнял шляпу и, вежливо поклонившись, пошел из сквера так спокойно, словно направлялся в кафе полакомиться мороженым.