Тайна Шампольона - [125]

— И разве жизнь его была разбита? Послушайте, Фижак. Вы спасли брату жизнь…

— Да, я пытался его защитить, но предал то, ради чего он жил. Хуже того: чтобы он не разочаровался во мне, я ему солгал. Этот грех подтачивает меня, Фарос.

— Прежде чем решать, хорош или плох был ваш поступок, скажите мне, что произошло, когда Сегир почувствовал себя лучше?

— Пять дней спустя он объяснил мне расшифровку своих первых иероглифов. Птолемей, Клеопатра… Это было прозрачно. Но он произносил звуки, и это больше не были те звуки, что я слышал ночью 14 сентября 1822 года. Интонация, ритм, акцент… Как вам объяснить, если я сам не могу их произнести? Теперь он читал по-древнеегипетски, но придавал ли он ему тот же смысл, что крылся в таинственных словах, вырванных у смерти? Что еще было за пеленой — что дешифровщик угадал и чему я позволил уйти?

— Мы с вами знаем ответ. Бог.

— И вы все, от Шампольона до Наполеона, были правы…

— Не думаю, Фижак. Не думаю…

Он встрепенулся:

— Должен ли я понимать это так, что вы сомневаетесь во мне?

— Никоим образом. Я просто думаю, что вы слишком погрязли в сожалениях и они мешают вам видеть правду. Что вы сделали? Спасли брата! Кто вас упрекнет? Но разбивая зеркало, вы также закрыли дверь, которая вела в Вечность. Я думаю, вы таким образом — и лучше, чем кто бы то ни было, — доказали, что власть письменности фараонов не существовала…

— Как можно утверждать подобное после всего, что я вам рассказал?

— Я подразумеваю власть, о которой мечтал Наполеон, за которой мы, Морган, Орфей и я, шли всю жизнь. Эта власть принадлежит только Вечности, она не от мира сего… Она не может никоим образом быть полезна для человека, будь то император, шпион или простой ученый… Мне кажется, теперь вопрос статуса фараонов и их письменности выяснен. Вся жизнь фараонов вела их к Вечности, но они достигали ее, лишь покинув землю. А египетские культы? Храмы, пирамиды, Сфинкс? Эти символы обозначали не то, чем были фараоны, а то, чем они собирались стать, ибо их подлинная судьба начиналась не на земле. Им предстояло покинуть эту жизнь, преодолеть порог, идти по дороге, которую указал им дракон с семью головами и восемью крыльями или какой-то иной титан…. Они должны были повернуть ключ. Было ли их прохождение по земле необходимо для того, чтобы достигнуть Бога? Конечно.

Но фараоны, пусть какие угодно великие, были всего лишь людьми. Не больше и не меньше, чем Наполеон…

— Я действительно долго изучал эту гипотезу: власть, которая заставила столько мечтать друзей и врагов Сегира, в этом мире не существовала…

— Таким образом, вы спасли брата, ничем не повредив его открытию, ибо оно не могло развиваться. Вечность? Этот вопрос выше нас, Фижак. Мое единственное преимущество над вами состоит в том, что я, без сомнения, смогу первым составить об этом собственное представление, и в самое ближайшее время…

— Как объяснить, что Сегир приблизился к этой силе как никто другой?

— Если природа власти фараонов и временна, письменность их не становится от этого в меньшей степени ключом к Вечности. Теперь давайте снова посмотрим на эту сцену. Сегир устремляется к вам, ибо он нашел способ расшифровать древнеегипетскую письменность. На улице он сходит с ума от радости. Он может перевести первые иероглифы и произнести слова этого языка. Птолемей, Рамсес… Имена фараонов.

И в этот момент на него нападают. Он умирает, но сначала произносит слова священного языка, что открывает дверь в Вечность. Слова, которые ни один человек не произносил за последние полторы тысячи лет. Ваш брат — дешифровщик. Этот дар делает его уникальным. И вчера, и сегодня. Появится ли на земле еще кто-нибудь, способный читать, понимать, произносить эти слова так, как это сделал он? Представится ли новый случай? Знает только будущее. Но тогда он один говорил как фараон. 14 сентября 1822 года, между жизнью и смертью, в этом состоянии, когда тело лишается чувств, а разум освобождается, он извлек власть письменности, которую невежественный или испуганный император в свое время погрузил в забвение. Для того ли, чтобы узнать и постигнуть Вечность? Звуки и знаки спрашивают Сегира, а он их понимает. Наконец-то звучит долгожданный призыв. Вопрос: хочет ли он Ключи Сновидений? Он отвечает: да. И он даже хочет идти дальше… В этот момент вы догадываетесь о последствиях. Жизнь взамен Вечности. И тогда вы разбиваете дверь, которая туда ведет. И священные слова фараонов вновь возвращаются в забвение…

Фижак постепенно приходил в себя.

— Вы тоже так думаете. Если власть письменности фараонов реальна, она служит для того, чтобы открыть дверь иного мира…

— Ваш рассказ это подтверждает.

— До сего дня я полагал, что пытаюсь убедить себя в этом, чтобы оправдать свой поступок.

— Нет, Фижак, вы действовали правильно и не разрушили того, что могло быть полезным для людей. Расшифровка письменности не могла прийти на помощь амбициям Наполеона.

Она могла лишь помочь ему красивее умереть…

— Власть, о существовании которой мы с вами знаем, не умея ее достичь…

— То же самое было бы и с Сегиром… Таким образом, вы его ничего не лишили.