Тайна семьи Вейн. Второй выстрел - [2]

– Что такое?! – воскликнул Энтони. – Ведь мы уже зарезервировали номера.

– Это ты их зарезервировал, – поправил Роджер. – Но, кстати сказать, ничто не мешает тебе занять оба. Можешь спать в одном, а причесываться и поправлять галстук в другом. Разумеется, я возмещу все дополнительные расходы, которые ты понес в связи с возникшим у тебя ошибочным мнением, будто мы отправляемся в отпуск вместе. Кстати, имей в виду, что никаких заверенных моей подписью заявлений или расписок я тебе не давал, а раз так, то наш словесный договор не считается юридически оформленным, а значит, по закону, не имеет силы. Это я к тому, что если у тебя вдруг возникнет вздорная мысль подать на меня в суд, то мой адвокат сразу поставит тебя на место.

– Боже, о чем ты только говоришь! – вскричал Энтони. – Все шутишь – а между тем я никак не могу взять в толк, почему ты решил все переиграть в самый последний момент. Что, собственно, случилось? И с кем ты только что разговаривал по телефону?

Роджер поднял с пола стул, вновь устроился за столом и налил себе еще одну чашечку кофе.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я отвечу на твои вопросы в обратном порядке? – произнес он после небольшой паузы в свойственной ему иронической манере. – Прежде всего мне звонил главный редактор «Дейли курьер» – великий человек, перед которым трясутся политики, а герцогини вытягиваются в струнку. Возможно, ты также помнишь, что мы с его сотрудником прошлым летом проводили нечто вроде журналистского расследования, связанного с так называемым «Уичфордским делом». А теперь он хочет, чтобы я прямо сейчас отправился в Гемпшир в качестве специального корреспондента «Курьера».

– В Гемпшир?

– Совершенно верно. Не знаю, видел ли ты в одной из вчерашних газет небольшую заметку о женщине, которая погибла, сорвавшись со скалы в Ладмут-Бей, но сейчас в связи с вновь открывшимися обстоятельствами возобладала версия, что это, возможно, не несчастный случай. В общем, мне придется делать вид, что я занимаюсь журналистской работой, и даже что-то писать в этой связи, но главное внимание я буду уделять расследованию обстоятельств смерти этой женщины, причем так, чтобы никто ничего не заподозрил. Короче говоря, мне предложили поработать своего рода сыщиком «под прикрытием», и это, должен тебе заметить, мне очень даже по сердцу.

– Но я собственными ушами слышал, как ты сказал, что об этом не может быть и речи, поскольку ты в компании кузена, то есть моей, отправляешься в отпуск!

Роджер улыбнулся:

– Никогда нельзя соглашаться сразу. Подобные дела, мой мальчик, только так и делаются, и ты сам узнаешь об этом, когда станешь немного старше. Ну и, кроме того, мы и вправду договаривались съездить вместе в отпуск, так что ты, если разобраться, сейчас имеешь на меня куда больше прав, нежели «Курьер» и его редактор. Но скажи: ты действительно хочешь, чтобы я отказался от такой интересной работы и отправился с тобой в этот чертов Дербишир?

– Ну конечно нет, – мягко произнес Энтони. – Мне бы и в голову не пришло требовать от тебя подобного. Ведь если разобраться, то я не очень-то тебе и нужен. Так что шпионь, сколько влезет. Я даже пару раз куплю выпуск этого самого «Курьера», чтобы узнать, как идут у тебя дела и как ты изображаешь из себя ищейку. Но если честно, детективные игры в твоем возрасте – это уже слишком.

– Черта с два ты станешь читать об этом! Для тебя самое главное сейчас – спортивная страница. Короче, желаю тебе от всей души побольше заниматься спортом и выбросить это дело из головы. И прошу меня извинить, Энтони. Уж я-то знаю, как мерзко чувствует себя человек, который вынужден не по своей воле менять все свои планы в последнюю минуту.

– Полагаю, я как-нибудь это переживу. – Энтони напустил на лицо выражение философа-стоика, достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком. – Конечно, я не в восторге, что мне придется сидеть в пансионе в полном одиночестве, но, надеюсь, со временем я найду знакомых или влюблюсь в какую-нибудь девушку, и моя жизнь так или иначе наладится. На отдыхе так часто бывает. Кстати, угоститься хорошим табачком не желаешь?

– Спасибо. – Роджер взял протянутый ему кисет и стал с задумчивым видом набивать собственную трубку. Затем, неожиданно просветлев лицом и решительно хлопнув ладонью по столу, произнес: – Слушай, а почему бы тебе не поехать со мной? Как мне кажется, поездка обещает быть очень интересной, а кроме того, ты в качестве компаньона меня вполне устраиваешь. Ну, что скажешь?

– Но комнаты-то уже зарезервированы, – не сдавался Энтони.

– Ради бога, перестань ты вспоминать эти комнаты. По-моему, ты становишься одержимым ими. Но ты, быть может, забыл, что от них можно и отказаться? Это называется «отмена брони», не так ли? Лучше скажи: тебе хочется поехать со мной – или нет?

– Хочется!

– Тогда иди на почту и пошли телеграмму об отмене брони. Я же отправлю хозяйке пансиона чек, когда мы приедем в Ладмут, и проблема будет решена. А сейчас позвоню в «Курьер», скажу, что согласен на них работать, а потом смотаюсь в редакцию, чтобы обговорить детали. Кстати, поезд на Борнмут отправляется в двенадцать десять. Узнал об этом совершенно случайно, поскольку две недели назад ехал именно на Борнмутском экспрессе. До этого времени Грини соберет мой багаж, и ты, вернувшись с почты, поедешь с вещами на вокзал Ватерлоо и возьмешь для нас два билета до Ладмута. Встречаемся на платформе у выхода в Сэндаун-парк за пять минут до отхода поезда. Итак, на почту, малыш! Бегом!