Тайна семи - [3]
Могу ли я описать ее должным образом, описать, как выглядела она до того, как я узнал ее тайны? Подозреваю, что нет. Если тайны – это истинные сокровища, и хранят их владельцы в самых темных уголках и глубоких сундуках, то я обследовал «шкатулку с драгоценностями» Люси Адамс с тщанием разбойника, грабящего на дороге карету. Страшно противно быть вором, когда твоей добычей становится чья-то личная жизнь. Я не такой человек. Мне омерзительно быть таким человеком. Люди, с виду самые воспитанные и приличные, выкладывают мне подробности своей личной жизни по доброй воле. Причем это было всегда, еще в ту пору, когда я работал барменом. Даже до того. Но я ненавижу выпытывать тайны без разрешения, без взмаха руки, знака, что я могу войти.
Так как она выглядела тогда, эта моя тайна, во время нашей первой встречи, прежде чем я смог проникнуть в самые ее глубины?
Для зимы Люси Адамс была одета как-то слишком легкомысленно, и это при том, что каждый предмет ее туалета возвещал о своем высочайшем качестве. Носок ботинка, высовывающийся из-под складок кобальтово-черного дневного бархатного платья, намок от снега. А стало быть, покидала она дом в спешке, даже не надев бот. Горностаевая горжетка цвета слоновой кости, накинутая на плечи, связана каким-то дико асимметричным красным бантом, с десяток других вещей на ней просто взывали о помощи. Зияют раструбы белых кожаных перчаток – забыла застегнуть на кнопки с жемчужинами. И еще она была без шляпки, даже без вуали, хотя бы ради приличия, уже не говоря о тепле. Просто волны, одна волна за другой шоколадно-каштановых волос, подобранных вверх и закрученных в невероятно тугие кудряшки – таких мне еще не доводилось видеть, – и на них медленно тают снежинки.
С ней случилось нечто ужасное. Не нужно было обладать наблюдательностью бармена, чтобы понять это. Глаза у Люси Адамс были цвета лишайника на каменной стене – на сером фоне проблескивали зеленоватые искорки. И еще они были так расширены, словно она свалилась в Гудзон с парома. Мистер Пист и я уставились на нее в полном шоке. Губы у нее были очень полные, приятно округленные, и чтобы что-то сказать, она силилась разлепить их с таким видом, точно это доставляло ей боль.
Словом, она была настоящая красавица. И эту часть истории невозможно не принимать в расчет. Увы, но она имеет большое значение. Миссис Адамс была самой красивой женщиной из всех, каких мне только доводилось видеть.
– Вы ранены, мэм? – Наконец-то я обрел дар речи и вскочил на ноги.
– Мне нужен полицейский, – ответила она.
– Вы пришли по адресу. Прошу, присядьте, – сказал я, а мистер Пист торопливо налил ей стакан воды. Похоже, миссис Адамс просто не замечала стула, и тогда я протянул ей руку, и она безвольно, точно марионетка, управляемая новым кукольником, двинулась за мной. – Мы вам поможем.
– Умоляю, помогите!
Слегка надтреснутый голос оказался глубже и ниже, чем можно было ожидать от женщины столь изящного телосложения. От него у меня по шее пробежали мурашки; показалось, что если она крикнет во всю глотку, то сможет направить корабли на скалы. Одному богу ведомо, сколько кораблей затерялось той ночью в шторме, а ведь плыли на них жители Нью-Йорка, которым так и не суждено было вернуться домой. Но она, конечно, тут ни при чем. Большинство сказали бы: не повезло. Такова уж судьба. Рок. Или даже воля Божья. Но я не мог удержаться от этой мысли при звуках ее голоса. Уж если он так цеплял мужчину, то запросто может сбить с курса какой-нибудь пароход и отправить его на опасную отмель.
– Можете полностью нам доверять, – мягко заметил я. – Просто расскажите мне, что случилось, и я все улажу.
Наши глаза встретились. Ее стали бледными и прозрачными, как тонкая пластина сланца.
– Ограбление.
– Что украли? – осведомился я.
– Мою семью, – ответила она.
Глава 1
Зло, на которое мы жалуемся, лишь усиливается. Европа наводняет нашу страну эмигрантами. Великобритания приводит такие цифры: в нашу страну депортированы двадцать пять миллионов человек, из них около миллиона ирландских бедняков. Все это окончательно разрушит американский рынок труда.
Мистер Левин, член Нативистской американской партии[5], цитата из «Нью-Йорк геральд» за 1846 г.
Я слишком хорошо успел узнать свой город. И особой любви и привязанности к нему не испытываю.
Возможно, было бы куда как лучше жить в полуразвалившейся каменной лачуге на побережье Испании, по утрам забрасывать сеть и ловить сардины, по ночам долго слушать, как кто-то перебирает струны гитары, наигрывая обрывки мелодий. Или же держать таверну в маленьком и меланхоличном английском городке. Наливать пинты пива вдовцам, вечерами читать стихи. Не знаю, я никогда не выезжал из этого города, так что не могу сказать наверняка. И мое знание о чужих странах почерпнуто только из книг. И все же думаю, что вполне возможно хорошо знать город – и вместе с тем любить его. Во всяком случае, надеюсь, что так бывает.
Нет, наверное, главная проблема состоит в том, что я полицейский и работаю в отделении Шестого округа на Манхэттене и понимаю, что человек с медной звездой призван на службу не для того, чтобы ходить дозором по улицам. Нет, он должен собирать факты и раскрывать преступления, а я, наверное, не слишком, знаете ли, расположен вникать в подробности некоторых преступлений. Ну, по крайней мере, хотя бы наполовину.
В середине XIX века на грязных улицах Нью-Йорка, изрядную часть которого составляли трущобы, шла постоянная война – местных жителей против ирландских иммигрантов, протестантов против католиков, бандитов и воров против всех остальных. Как раз в это сложное время мэр города принял решение о создании полиции Нью-Йорка – из числа крепких и решительных мужчин разных национальностей и вероисповеданий, готовых любой ценой охранять закон. Одним из них стал Тимоти Уайлд, бывший бармен, прекрасно знающий местный уголовный мир и его правила.
С таким трудным делом великому сыщику мистеру Шерлоку Холмсу сталкиваться еще не доводилось. Настоящим испытанием для его дедуктивного метода стала серия загадочных и жутких убийств, потрясших Лондон, а с ним и весь мир в 1888 году. Их совершил самый знаменитый маньяк всех времен и народов, которого навеки запомнили как Джека Потрошителя. Этот неуловимый убийца совершенно нелогичен, а его преступления непредсказуемы. Маньяк живет и творит свои злодеяния в глубокой тени. Мало того, он решился бросить персональный вызов самому Холмсу, затеяв с ним смертельную игру.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
Нью-Йорк, конец XIX века. В приличном пансионе на площади Астор произошло убийство – задушили одну из постоялиц. Незадолго до этой трагедии в номерах оказалась акушерка Сара Брандт – ее услуги понадобились хозяйке заведения. К своему изумлению, она узнала в жертве преступления совсем еще юную дочь одного из самых богатых семейств Нью-Йорка, проживавшую в пансионе под чужим именем. А тут еще выяснилось, что убитая была беременна… Горя негодованием, Сара решила помочь чем сможет расследовавшему это дело сержанту полиции Фрэнку Мэллою.
Нью-Йорк, 1893 год. Два года назад инспектор Джозеф Ардженти и криминалист-англичанин Финли Джеймсон разделались с Потрошителем, терроризировавшим город. Маньяк был застрелен, и Нью-Йорк постепенно успокоился. И вдруг – новая серия убийств. На сей раз кто-то начал аккуратно, без крови, расправляться с молодыми девушками из богатых семейств. Ардженти и Джеймсон возобновили расследование. Внезапно в газете появилось… новое письмо Потрошителя! В нем он объявил, что выжил и теперь опять в деле, только сменил почерк.