Тайна семи циферблатов - [8]

— Но ведь от ударов тростью бомба могла взорваться и сама по себе, — попытался возразить я.

Холмс снова только пожал плечами.

— Будь это настоящая бомба, такая вероятность есть, согласен. Не забывайте, однако, о прочной металлической оболочке. Поэтому самопроизвольный взрыв представляется мне сомнительной возможностью. Но в любом случае речь идет об очень смелом джентльмене, на которого устроили настоящую охоту, и потому он наносил свои удары фактически вслепую. Ужасные воспоминания о смерти собственного отца и осведомленность, что такая же организация уготовила ему сходную участь, легко могли подвигнуть его на безрассудные поступки.

— И что же дальше?

Было заметно, что Шерлоком Холмсом все еще владело беспокойство. Мне бросилось в глаза, что он не раз оглядывал пристальным взглядом мелькавшую мимо нас серую в ночи и пустынную местность.

— Все это я сумел заключить уже из нашей первой беседы с мисс Форсайт, — сказал он потом. — И для меня стало очевидно, что подложное письмо должно было сыграть роль наживки, чтобы заманить великого князя в Одессу, то есть прямо в руки злоумышленников. Однако, как я вам уже говорил, он почувствовал подвох. А потому направился… Куда же?

— В Англию, — продолжил я его мысль. — Более того, в Грокстон-Лоу-Холл, где, помимо прочего, он мог наслаждаться обществом привлекательной юной леди, которую я сейчас убедительно попросил бы перестать лить слезы и промокнуть глаза платком.

Между тем Холмса явно что-то продолжало раздражать.

— Могу только сказать, — продолжал он, — что, по моему мнению, именно в этом направлении следовало искать истину. С самого начала стало ясно, что такая знатная дама, как леди Майо, едва ли завязала бы оживленную беседу в купе железнодорожного вагона с молодым человеком, если бы они, как назвала это ни о чем не подозревавшая мисс Форсайт, не были давними знакомыми.

— Право же, я недооценила силу вашей проницательности, мистер Холмс, — сказала леди Майо не слишком довольным тоном, поглаживая руку Селии Форсайт. — Да, я знавала Алексея еще мальчишкой в матросском костюмчике в Санкт-Петербурге.

— Где, как я выяснил, ваш муж служил первым секретарем британского посольства. А вот в Одессе мне удалось установить еще один чрезвычайно интересный факт.

— Да? И какой же именно?

— Мне стало известно имя главного боевика нигилистов, человека безрассудно отважного и фанатично настроенного, которому уже довольно давно удалось весьма близко сойтись с великим князем.

— Это невозможно!

— И тем не менее это правда.

Какое-то мгновение леди Майо смотрела на него, несколько утратив невозмутимое выражение лица, тем более что в этот момент колея дороги вильнула и экипаж вошел в вираж.

— Но послушайте меня, мистер Холмс. Мой дражайший Алек уже написал письмо в полицию, а если точнее — лично верховному комиссару сэру Чарльзу Уоррену.

— Благодарю за информацию, но я видел это письмо. Более того, я заметил, что скреплено оно гербовой печатью российского императорского дома.

— Кроме того, хочу повторить еще раз, — продолжала леди, — что в парке непрерывно курсируют патрули, а дом охраняют…

— И тем не менее лисе порой удается ускользнуть от целой своры гончих.

— Дело даже не в числе охранников! В эту самую минуту, мистер Холмс, наш бедняга Алек сидит в старинном зале с толстыми стенами и дверями, запертыми изнутри на два замка каждая. Окна закрыты ставнями так плотно, что внутрь и руки не просунуть. Каминная труба, тоже старинной работы, с расширением внутри, но с таким узким отверстием дымохода наверху, что в него не пролезть и ребенку, а в самом очаге разведен огонь. Каким же образом, по-вашему, враг сможет добраться до него?

— Каким? — Холмс в задумчивости закусил губу, а пальцами постукивал себя по коленке. — Что ж, вероятно, нынешней ночью он действительно находится в полной безопасности, поскольку…

Леди Майо прервала его жестом триумфатора.

— Мы не пренебрегли ни единой предосторожностью, — заявила она. — Даже крыша взята под наблюдение. Треплей — слуга Алека — невероятно быстро доставил сегодня письмо в Лондон, а потом вернулся более ранним поездом, чем ваш. В деревне он одолжил коня. И именно он сейчас дежурит на крыше, преданно оберегая покой своего хозяина.

Эффект, который возымели эти слова, оказался совершенно потрясающим. Шерлок Холмс вскочил прямо посреди ландо, его плащ нелепо раздулся во встречном потоке воздуха, а ему самому пришлось ухватиться за ручку двери, чтобы не потерять равновесие.

— На крыше? — эхом повторил он. — Этот человек дежурит на крыше?

Затем он развернулся и с силой сдавил плечо кучера.

— Гоните лошадей! — вскричал он. — Ради всего святого, гоните их, что есть мочи! Нельзя терять ни секунды!

Щелк, щелк! Кнут прошелся между ушами коренной. Захрипев, лошади перешли на галоп, еще быстрее рванув вперед. Посреди смятения, в котором мы пребывали, раздался сердитый возглас леди Майо:

— Мистер Холмс, вы в своем уме? Что вы творите?

— Вы скоро сами все увидите. Мисс Форсайт, вы лично когда-либо слышали, чтобы великий князь обращался к своему слуге по фамилии — Треплей?

— Я? Н-нет! — запнувшись, ответила Селия Форсайт, охваченная тревогой. — Как я вам уже рассказывала, Чарльз… то есть, что я такое говорю?! Великий князь всегда звал его «Треп», и я решила…