Тайна распятия - [9]
Одной из самых колоритных фигур среди местной братии был монастырский библиотекарь по имени Михаил. Это был высокий, статный мужчина крепкого телосложения, с большими сильным руками, лет, наверное, около шестидесяти. Честно говоря, он мало походил на монаха. Его заросшее лицо было испещрено шрамами. Кроме того, он был немым и отличался довольно угрюмым характером. Однако Анна умудрилась с ним подружиться. Остальные члены их небольшого исследовательского коллектива недоумевали, как ей это удалось, поскольку с ними библиотекарь был строг и весьма неприветлив. А объяснялось все просто: брат Михаил оказался родом из России и однажды, отчаянно жестикулируя, рассказал Анне свою историю.
В своей прошлой жизни он был военным, майором Михаилом Чечетовым и в советское время служил в Афганистане. Как-то раз подразделение, которым он командовал, выполняя задание, попало в засаду, и бойцы приняли неравный бой. К счастью, часть его людей смогла прорваться за огненное кольцо, в которое их взяли душманы — «духи», однако большинство моджахеды либо убили, либо пленили. Сам Чечетов, контуженный взрывом гранаты — это ее осколки изуродовали лицо майора, — тоже был пленен. «Духи» пытали его, издевались, едва не замучили до смерти, а потом, когда он им так ничего и не сказал, вырезали язык. Хотели и глаза выколоть, но какой-то полевой командир забрал Михаила к себе и заставил работать в его доме как раба. Несколько лет Чечетов провел в плену, и лишь в начале 90-х годов ему чудом удалось бежать. Случилось это при весьма удивительных обстоятельствах.
Однажды днем, чувствуя просто смертельную усталость, накопившуюся за многие годы, он, никогда ранее в Бога не веривший, неожиданно для себя самого упал на колени и горячо взмолился к Всевышнему, прося о спасении или о смерти. И вдруг сквозь застилавший глаза кровавый пот он увидел стоящего на вершине холма всадника в алых одеждах на белом коне и с копьем, которое тот держал острием вниз. Видение было настолько реальным, что, собрав последние силы, он бросился к этому всаднику. Однако, достигнув вершины, никакого всадника Чечетов не увидел, но вместо него далеко внизу, на серпантине горной дороги, он разглядел колонну автомашин. Михаил кубарем, не щадя сбитых ног и разорванной одежды, скатился с горы и понял, что это конвой с гуманитарным грузом. Миротворцы, сопровождавшие колонну, подобрали его. Именно тогда, размышляя над случившимся, он и уверовал в Бога, который послал ему столь чудесное избавление от плена. Однако Михаил не стал доверять свою судьбу командованию миротворцев. Через Пакистан и Ирак он попал сначала в Сирию, где провел несколько лет в одном из монастырей, а уж потом перебрался на Святую землю и принял послушание в монастыре имени явившегося ему святого Георгия.
— Но как же ваша семья, близкие, они ведь, наверное, разыскивали вас, ждали возвращения домой? — Анна не смогла удержаться от не совсем тактичного вопроса.
Михаил нахмурился и махнул рукой. Затем жестами дал понять, что родители уже умерли, а с женой, которая оставалась в России во время его службы в Афганистане, они расстались еще до его плена. Так уж случилось, что, пока он служил, она нашла себе другого мужчину, а детей, к счастью, у них не было.
Внимая рассказу брата Михаила, Анна не могла сдержать слез, настолько он ее тронул. Однако она даже не догадывалась, что была и та часть истории, которую Чечетов утаил. Он просто не мог, да и не хотел рассказывать ее никому. Ведь после того как его подобрали миротворцы, он не сразу попал в Израиль. Сначала Михаила доставили в ооновский лагерь под Кабулом и поместили в госпиталь, где подлечили и поставили на ноги. После выздоровления Михаил не хотел возвращаться на Родину, где его никто не ждал, как и не имел ни малейшего желания эмигрировать на Запад. Однако и в лагере находиться бесконечно долго он не мог. Определить его дальнейшую судьбу помог случай.
Как-то по просьбе главврача госпиталя, в котором его лечили, Михаил в очередной раз отправился за покупками на местный рынок. Эта процедура в Кабуле была вовсе не безопасной для иностранцев, а загорелый, бородатый, с лицом, испещренным шрамами, понимающий местный язык, но при этом немой, Михаил воспринимался афганцами как свой. На базаре он проходил мимо одной из антикварных лавок и вдруг заметил, как пронырливый афганский мальчишка ворует кошелек у одетого по-европейски мужчины, который сосредоточенно рассматривал какую-то древнего вида книгу. Афганцы никогда не вмешиваются в подобных ситуациях, но Михаил, повинуясь минутному порыву, схватил мальчишку за руку и вернул кошелек владельцу. Тот был очень благодарен и, видимо, заподозрив, что Михаил не афганец, предложил выпить чаю в ближайшей чайхане. Незнакомец говорил сначала по-английски, представился Алексом и был крайне приветлив. Он живо интересовался, кто такой Михаил и откуда, а когда тот жестами поведал ему свою историю, сразу перешел на русский и предложил помощь. Самое удивительное, что именно этот его новый знакомый и посоветовал Михаилу избрать в дальнейшей жизни духовный путь и принять послушание в монастыре. Идея служения Богу стала для Михаила настоящим озарением. Да, именно к покою и умиротворению стремилась его душа, туда, где он будет близок к своему Спасителю. Алекс помог Михаилу оформить какие-то бумаги, и так, через Пакистан и Ирак, он попал сначала в Сирию, где провел несколько лет в одной из местных христианских обителей. Затем, через Иорданию, в багажнике машины с израильскими дипломатическими номерами, его перевезли на Святую землю, где он и принял послушание в монастыре Святого Георгия. Алекс способствовал ему во всех перемещениях, хотя для Михаила так и осталось загадкой, кем был этот добрый человек и почему он принял такое живое участие в судьбе бывшего советского офицера.
