Тайна распятия - [25]

— Ну и что же, по твоему, случилось дальше? Пока у меня от твоих версий голова кругом идет — ты меня совершенно запутал.

— У меня у самого идет… Да, так что там было дальше… Я думаю, что потом случилось непредвиденное. Пилат не знал, что делать с Иисусом. Физически он его спас, но теперь его нужно было либо отпустить, либо убить, но уже не публично. Будучи суеверным, он не решался просто убить его (а вдруг тот и в самом деле Сын Божий?) и склонялся к тому, чтобы отправить его подальше, за границы Иудеи, Галилеи и Самарии. Но пока Пилат думал, Иисус каким-то образом — возможно, обратив на свою сторону охранника — вышел из темницы и на третий день явился своим ученикам, которые поняли его появление как воскресение. То есть все получилось только хуже, ведь слух о распятии уже прошел, а тут живой и невредимый Иисус вдруг является своим ученикам. Лишь после этого Пилат вновь схватил его и под охраной доставил до границы с Сирией, запретив под страхом немедленной и страшной смерти появляться на подведомственной прокуратору территории. Именно поэтому первые христианские общины стали возникать в Сирии и далее, на территории нынешней Турции; на Кавказе — в Армении и Грузии; в Персии, вплоть до Индии. Это все лишь маршрут проповеди самого Иисуса, а не каких-то его учеников. Кто бы им там поверил…

Пива в тот вечер было выпито немало, и, размышляя по дороге в гостиницу об услышанном, Сергей Михайлович решил, что либо «Гиннес» в больших дозах приводит к слуховым галлюцинациям, либо Ковальский занимается в своем университете мистификациями на исторические темы. Трубецкой решил подумать об этом позже, на трезвую голову, а пока, расплатившись с таксистом, он поднялся к себе в номер. На его телефоне призывно мигала лампочка голосовой почты. Сергей Михайлович нажал на кнопку. Меньше всего на свете он ожидал сейчас услышать уже знакомый слащавый, с легким иностранным акцентом мужской голос, который произнес:

— Ну что ж, вы сегодня славно потрудились, Сергей Михайлович, и пока вели себя хорошо. Но настало время сделать следующий шаг. Побеспокойтесь, пожалуйста, чтобы те документы, которые прислала вам Анна, были у вас с собой в Риме в целости и сохранности. Если не наделаете глупостей, скоро увидитесь с вашей супругой. До встречи в Вечном городе.

Хмель в момент улетучился из головы, и Трубецкой начал лихорадочно соображать. Он должен был лететь в Рим уже завтра — на этом настаивала в своем письме Анна, — но отдать без всяких гарантий документы этому типу или тем, кто за ним стоит, значило лишиться единственного козыря в намечающемся противостоянии. Сергей Михайлович все обдумал и решился на рискованный шаг. Он взял присланные Анной оригинальные документы, отложил наиболее важные страницы, спустился в гостиничный бизнес-центр и сделал с остальных материалов ксерокопии. Затем он сложил оригиналы в конверт, написал свой домашний адрес в качестве адреса получателя, обратный адрес — Британского музея и имя его знакомого профессора, с которым он сегодня виделся. Копии же, сложенные так, чтобы создать иллюзию настоящих документов, отправились в его портфель.

Ночь прошла без сна, но на удивление быстро. На следующее утро, как только начало светать, Трубецкой поехал в аэропорт, отправил конверт в Киев через имеющееся там почтовое отделение и первым же самолетом вылетел в Рим.

Глава 7 Расследование Тита Валерия Туллия

Неблизкую и небезопасную дорогу от Рима до Ершалаима Тит Валерий Туллий проделал всего за несколько дней. Погода способствовала морскому путешествию, хотя посланника императора трудности пути пугали в последнюю очередь. Его одолевали глубокие и не слишком приятные размышления. С одной стороны, это была большая честь — выполнить личное поручение императора. С другой — ему совершенно не хотелось разбираться то ли с распятыми, то ли со спасенными иудейскими пророками и мессиями. Кроме всего прочего, он и всадник Гай Понтий по прозвищу Пилат были старыми товарищами по оружию, о чем император, видимо, не был осведомлен, и это значительно усложняло задачу Туллия. Если Пилат виновен, Туллий будет вынужден предать его суду императора, а если нет — то ему предстояло не только найти какого-нибудь иного виновного, но и убедить в этом кесаря. По дороге в Ершалаим он на одну ночь остановился в Кейсарии. Прежде всего Титу Валерию не терпелось услышать версию самого Пилата. Однако реакция префекта на прямой вопрос посланника императора крайне его разочаровала.

— Иешуа? — задумчиво переспросил Пилат. — Из Назарета? Иудейский пророк? Мессия? Называл себя Сыном Божьим? Что-то я смутно припоминаю… Когда, ты говоришь, это случилось? Три года тому назад?

Тит Валерий Туллий тогда подумал про себя: «Ему бы в театре играть… Впрочем, отсутствие ответа — тоже ответ». И все же он решил не спешить с выводами и, пообещав префекту вновь посетить его на обратном пути, отправился в Ершалаим.

В отличие от Кейсарии Приморской, в столице Иудеи не было недостатка в осведомителях, хотя некоторым из них приходилось платить, кого-то — увещевать, а некоторых — запугивать. В результате Туллию не составило большого труда восстановить ход событий, связанных с появлением Христа, как величали Иешуа из Назарета его сторонники. Коэны же, то есть священнослужители ершалаимского Храма, отзывались о нем с презрением и злобой. Они утверждали, что тот был всего лишь обученным в Египте магом и обманщиком, безосновательно величал себя царем иудейским, Сыном Божьим, вступал в ссоры с книжниками и фарисеями, призывал нарушить закон Моисея, за что и был арестован, а затем вполне справедливо осужден Малым синедрионом и казнен по римскому закону, то есть распят.