Тайна Пушкина - [7]
В наше время расследованием пушкинских литературных «проказ» раньше других систематически стал заниматься Александр Александрович Лацис (1914–1999); ему и принадлежит честь открытия и первого доказательства пушкинского авторства сказки «Конек-Горбунок». Помимо этого Лацис расшифровал часть 10-й главы «Евгения Онегина» и раскрыл еще несколько пушкинских мистификаций.
«Пушкиноведческие детективы» Лациса были опубликованы в 90-е годы, главным образом в пушкинской газете «Автограф», но книга при жизни так и не вышла: его «расследования» встретили дружное сопротивление государственной пушкинистики. С ним никто не спорил в открытой печати, его открытия просто замалчивались. Издать ее удалось только через четыре года после его смерти (А. Лацис, «Верните лошадь!», М., 2003), и до сих пор вокруг нее — заговор молчания пушкинистов, как и вокруг сборника его недавно переизданных избранных статей (А. Лацис, «Персональное чучело», М., 2009).
Более 10 лет назад на Украине вышла книга Альфреда Николаевича Баркова (1940–2004), в которой «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН» рассматривается как мениппея с рассказчиком — антагонистом Пушкина, с обилием двусмысленностей и мистификационных моментов (А. Барков, «Прогулки с Евгением Онегиным», Тернопiль, 1998); в России книга до сих пор не издана. Трактовка Баркова отвечает на все накопленные пушкинистикой вопросы по поводу пушкинского романа, до сих пор остававшиеся неотвеченными, объясняет его кажущиеся слабости и показывает, что это законченное и глубокое произведение и по замыслу, и по исполнению.
Более того, книга Баркова предлагает ключ к пониманию замысла и других произведений Пушкина («ПОЛТАВА», «ГРАФ НУЛИН», «МЕДНЫЙ ВСАДНИК», «ПОВЕСТИ БЕЛКИНА» и др.), а «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН», как это выводится из его понимания структуры романа, — не просто гениальное, но и самое современное, буквально злободневное художественное произведение в русской литературе всех времен. О книге — гробовое молчание, в том числе и тех наших теоретических журналов, которые должны были бы заинтересоваться ею в первую очередь, — «Вопросы литературы» и «Новое литературное обозрение».
Одновременно с книгой Лациса вышла книга Николая Яковлевича Петракова «Последняя игра Александра Пушкина» (М., 2003; второе, расширенное издание, под названием «Загадка ухода», вышло в 2005 году), в которой им раскрыта пушкинская мистификация, литературная и жизненная, связанная с содержанием и авторством так называемого «диплома рогоносца», — итог его многолетних размышлений над событиями преддуэльного периода жизни поэта. Железная логика книги Петракова не оставляет сомнений в том, что «диплом» был написан и разослан самим поэтом.
В том же 2003 году была издана книга Татьяны Ивановны Бусловой «Тайна Дон Кихота» (второе издание должно было выйти в 2009 году), в которой приведен результат не только расшифровки упрятанной в роман Сервантесом с помощью масонского символического языка автобиографии писателя (шифровка была вынужденной, масоны преследовались инквизицией) — но и результат разгадки пушкинской тайнописи в двух его сказках: «О царе Салтане» и «О мертвой царевне». С помощью того же масонского символического языка Пушкин зашифровал в них историю деятельности масонского ордена в России в XVIII и XIX веках соответственно (хронологию в датах); при этом трактовка исследовательницей «диплома рогоносца» подводит нас к тому же пониманию этого документа, какое ему придает и Петраков.
В 2005 году вышла книга Валерия Алексеевича Чудинова «Тайнопись в рисунках Пушкина», где им исследовано около 500 рисунков поэта и показано, что в большинстве случаев рисунки предшествовали стихам, а не (как принято считать) наоборот, и что пушкинской тайнописью в них иногда скрывалась неожиданная для сегодняшних исследователей информация.
Все эти открытия существенно меняют не только наши взгляды на отдельные этапы жизни и творчества Пушкина и на его характер, но и на все творчество в целом; как оказалось, нами не прочтены главные произведения Пушкина — а это значит, что по-настоящему не понята и его роль в нашей культуре и, следовательно, — в нашей сегодняшней жизни.
V
На первый взгляд, этот информационный взрыв произошел на пустом месте: можно подумать, будто до последних 10–15 лет никто ничего о мистификаторском таланте Пушкина не ведал и не писал. Это не так: из ничего что бы то ни было и не возникает. На самом деле вся полуторавековая история пушкинистики — в той или иной степени история разгадок пушкинских тайн, а вся современная пушкинистика базируется на работах плеяды замечательных исследователей пушкинской жизни и творчества; вот неполный перечень пушкинистов, только
