Тайна псалтыри - [3]

– Вчера только, – нахмурившись, проворчал князь Щенятев, обратив внимание, как вспыхнули щеки и загорелись глаза дочери при виде статного широкоплечего красавца Загрязского.

– Что? – рассеянно переспросил Данила, отсутствующим взором поглядев на князя.

– Я говорю, вчера только расстались, – повторил Щенятев, возвращая своего помощника в настоящее, – ты лучше скажи, пристав, зачем с дверью бодался? Чего у тебя случилось?

Встрепенувшись, Загрязский вдруг вспомнил цель своего прихода и, освободив голову от пустых мечтаний, взволнованно доложил:

– Беда, Михал Данилыч! Артель мастеров, которая на Гледенской горе в монастыре работала, наткнулась на что-то. Копнули поглубже, обвал случился. Пятеро провалились в яму сажени[10] на три. Двоих насмерть завалило. Остальные вроде живы.

– Что значит – вроде, – возмутился Щенятев, поспешно набрасывая себе на плечи малиновую однорядку, подбитую куньим мехом, – а точно знать кто будет?

– Так спешил ведь, – оправдывался Данила, следуя за Щенятевым по пятам.

– Спешил, – передразнил помощника князь, двигаясь к двери, – ладно, на месте разберемся, поехали…

– Батюшка, – закричал тринадцатилетний Петька, бросаясь из-за стола наперерез отцу, – возьми меня с собой!

– Зачем? – спросил отец, удивленно глядя на Петьку.

– Я уже взрослый!

Князь Михаил подумал и согласно кивнул головой.

– Ладно, поехали. В конце концов, я в твоем возрасте с отцом у литвин Вязьму брал и на шведа под Выборг ходил.

– А я? А меня? – заныл младший Васька, порываясь выбраться из-за стола.

– А тебе рано! – ответила мать, усаживая его обратно.

Петька, поспешно на ходу надевая охабень, не удержался и, повернувшись к младшему брату, показал ему язык. От обиды Васька завыл пуще прежнего, размазывая брызнувшие из глаз слезы по упитанному, по-детски румяному лицу, но старший брат уже скрылся за дверью, сбегая вниз по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Внизу их ждали оседланные лошади и команда городских казаков.

Глава 2

Лет за сто допрежь того стоял в полутора верстах от Устюга на невысокой, плоской, как блин, горе, у слияния реки Юг с речкой Шарденьгой город Гледен, основанный здесь в незапамятные времена великим князем владимирским Всеволодом Большое Гнездо[11]. История города оказалась короткой и печальной. Река Сухона, долгое время подмывавшая и затоплявшая правый берег, на котором располагался Гледен, от весны к весне приносила его жителям немало бедствий. Бесконечные набеги чуди[12], новгородцев и вятчан делали жизнь горожан невыносимой. Наконец долгая междоусобная война между московскими и звенигородскими князьями окончательно разорила древний город, и он прекратил свое существование. Часть жителей перебралась на Черный Прилук, в более удачливый и счастливый Устюг. Другая часть чуть поодаль брошенного города построила село Морозовицу. На самой же горе остался стоять только Троице-Гледенский мужской монастырь с полусотней насельников, посвятивших себя божьему служению.

С опаской перебравшись на другой берег Сухоны у Коромысловской Запани по рыхлому, с водяными проплешинами льду, небольшой конный отряд князя Михаила вдоль луговой поймы быстро добрался до монастыря. Поднявшись на горку, они увидели большой проем в стене у Святых врат[13], около которого суетились люди. К тому времени артельщики и монахи уже разобрали часть завалов, образовавшихся после обрушения сторожевой башни и части ограды монастыря, извлекли из ямы тела погибших и отнесли в лазарет пострадавших. Игумен монастыря, отец Никандр, стоял, опираясь на посох, и печально смотрел на огромную дыру в земле, заваленную битым кирпичом и штукатуркой, под которыми скорее угадывались, нежели виделись могучие каменные своды загадочного подземелья.

Получив благословление, поцеловав руку и наметку клобука, свисавшую с правого плеча игумена, князь Щенятев с опаской приблизился к провалу, все еще осыпающемуся вниз большими кусками извести и штукатурки. Посмотрел в яму и спросил, не поворачивая головы:

– Как думаешь, отче, что это?

– Не думаю, княже, а знаю, – ответил тот глухим скрипучим голосом, отворачиваясь и уходя прочь от завала. – Опасно тут, – пояснил он Щенятеву, – надо бы людей в охранение поставить. Не ровен час дальше осыплется.

– Так что, осыплется, отец Никандр?

– Про подземелья Гледена слышал?

– А кто не слышал? Думал, байки народ мелет…

– Не байки, как видишь. Тут вся гора тайными ходами изрыта. Только ходы те забыты давно. Сам про них знал, да вижу впервой. Выставь охрану, Михаил Данилович, от греха подальше. Всем спокойней будет.

Князь Щенятев согласно кивнул головой и поманил рукой стоящего рядом казачьего десятника, но прежде чем дать распоряжение, обернулся и еще раз бросил взгляд на провал. Непоседливый Петька стоял на деревянной балке, висящей над пропастью, и беспечно раскачивался на ней, с любопытством глядя вниз.

– А ну, поганец, пошел вон оттуда! – заорал не на шутку испуганный князь, грозя сыну увесистым кулаком.

– Да чего такого, тятенька? Тут же безопасно. Балка плитой придавлена. Пятерым не сдвинуть, – ответил удивленный Петька, продолжая раскачиваться на старом гнилом брусе.