Тайна проклятия - [69]

Матушка Елена ничего не сказала. Лишь утёрла краешком платка накатившуюся слезу.

В кабинете у следователя, к которому адвокат Соболев пришёл со своим подзащитным, был служебный безпорядок. Молодой следователь, вчерашний выпускник правовой академии, никак не мог освободить от заваленных стопок бумаг два стула. Наконец он сделал эту «сложную» работу, и вызванные лица смогли присесть. Лейтенант юстиции уведомил, что сейчас он намерен провести очную ставку, после которой собирается предъявить главному редактору журнала «Братья и Сёстры» Мохову обвинение в мошенническом завладении офисным помещением, принадлежащим бывшему префекту Центрального округа города Москвы Петру Ивановичу Мостовому. Соболев уже знал от Мохова эту историю, которая заключалась в том, что бывший префект продал общественной организации принадлежащее ему офисное помещение, а когда «Братья и Сёстры» объявили о созыве и проведения Русского православного собора, поведение Мостового резко изменилось.

Сначала он потребовал от независимого журнала прекратить нападки на Международный фонд «Новый порядок», в частности его московское отделение. Молодое православное издание критиковало деятельность отделения, как организации, подменившей собой многие властно-распорядительные органы страны и ведущей подготовку России к вступлению в единое мировое правительство. Но когда независимое издание высмеяло нападки префекта, он стал требовать выселения из помещения, как якобы захваченного редакцией журнала незаконно. При этом бывший крупный городской чиновник обвинил общину, и в частности Мохова, в подделке его подписи на договоре купли-продажи.

Вскоре в кабинет, без стука открыв дверь, вальяжно ввалился бывший префект. Следователь, услужливо предоставил ему своё кресло, а сам стал освобождать очередной заваленный бумагами стул.

— Это вы? — Мостовой, скользнув глазами по Мохову, наткнулся взглядом на Соболева, сразу узнав в нём того самого странного человека из «субару», встреча с которым разрушила всю его карьеру. — А зачем вы здесь?

Он обшарил кабинет, словно искал глазами Президента России.

— Это адвокат Мохова, — представил Соболева следователь, начиная очную ставку.

Он разъяснил сторонам, что очная ставка проводится с целью устранить противоречия, которые возникли в показаниях Мохова и Мостового, а именно что Виктор Мохов утверждает, что договор подписывал Мостовой собственноручно, а бывший чиновник отрицает наличие своей подписи под договором, как и то, что им получены какие-либо деньги.

— Вы настаиваете на своих показаниях? — обратился следователь к Мохову.

— Да, — подтвердил главный редактор.

— А вы? Также оставляете свои показания без изменений? — поинтересовался, в свою очередь, у Мостового следователь.

Бывший префект с опаской покосился на адвоката покупателя, не уверенный в том, как ему ответить.

— Не торопитесь Пётр Иванович! — предупредил его Соболев. — А то как бы опять на Президента не нарваться!

— Он мне угрожает, запишите в протокол! — визгливо обратился к следователю Мостовой. — Я не могу в такой обстановке работать, я тоже хочу прийти со своим адвокатом.

— А он у вас есть, — пожал плечами следователь, недоумевая, зачем нужен адвокат бывшему префекту, когда и так он получил указание от своего руководства всё сделать, чтобы поддержать его обвинения в адрес православных «рейдеров».

— Мне адвоката предоставит «Новый порядок». — Бывший чиновник всем своим видом демонстрировал огромное желание поскорее покинуть злосчастный кабинет.

— Защита, в свою очередь, хочет донести до следствия, что нами проведено сравнительное исследование подписей господина Мостового с подписью на договоре купли-продажи и расписке в получении денег. Выводы графолога НИИ судебных экспертиз однозначны. Это подпись господина Мостового. В связи с этим защита требует проведения повторной почерковедческой экспертизы, а также выступает с заявлением о возбуждении уголовного дела против бывшего префекта Центрального округа за ложный донос на моего подзащитного.

— Нет, видите ли, меня привлечь к уголовной ответственности за ложной донос! — не выдержали нервы у испуганного мужчины. — А зачем, скажите, нужно было его журналу под «Новый порядок» копать? Разве в нём про уважаемый Фонд не одна ложь прописана?

Потеряв хладнокровие и поняв, что он сдал себя с потрохами, бывший префект попытался обелить Фонд, но это лишь усилило догадку присутствующих. Всем стало очевидно, что вся эта ситуация с псевдорейдерским захватом была организована мощной международной организацией с целью наказания оппозиционного движения и их печатного органа. Потерпев фиаско, Мостовой выбежал из кабинета, словно боялся, что ещё немного, и адвокат Мохова и вовсе вынудит его отказаться от своих обвинений.

— Ходатайство я ваше, конечно, приму, — извиняясь, улыбнулся следователь, после того как за убежавшим мужчиной захлопнулась дверь. — Но, сами понимаете, экспертизу повторную назначать не буду, поскольку хочу поработать ещё здесь.

Когда подозреваемый с адвокатом вышли, следователь позвонил куратору из ФСБ, который обязал докладывать ему о любом движении по этому делу. Куратор был тоже молод и практически в таком же звании, но для лейтенанта юстиции было понятно, что это уже другая «лига». Силовое ведомство неформальным образом стояло над всеми другими правоохранительными системами! Он и сам втайне мечтал перейти работать в органы государственной безопасности. Но пока это было для него недосягаемой мечтой. Он с неким трепетом набрал телефон, и когда на том конце ответил знакомый голос, постарался ответить наиболее чётко и точно.