Тайна Пристройки 3 - [26]

Он встал, и она направилась к нему.

— Главный инспектор Морс? — Лицо ее не выражало никаких эмоций: не было признаков нервности, смущения, готовности к сотрудничеству, приветливости, чувства юмора — ничего.

— Я возьму вам что-нибудь выпить, — сказал Морс.

Она сняла пальто и пока ждала в переполненном баре, Морс рассматривал ее краешком глаза: рост 1,65 или 1,70 метра, одета в синее шерстяное платье с воротником, закрученным у выреза, который открывал формы грудей, но не показывал ее остальные прелести. Когда он поставил перед ней бокал с красным вином, она скрестила одетые в нейлоновые чулки ноги, ее изящные туфли на высоких каблуках подчеркивали красивый изгиб ступней. Сзади на ее правой пятке Морс заметил кусочек лейкопластыря, казалось, что ее дорогая обувь сочетала невероятную элегантность и мучительное неудобство.

— Я пыталась пробежать половину марафонской дистанции из благотворительных соображений, — сказала она, проследив его взгляд и мысли.

— Надеюсь, что ради благотворительного фонда полиции, — сказал Морс.

Глаза ее улыбались почти неуловимо, а Морс рассматривал внимательно ее лицо. Нельзя было отрицать, что оно привлекательно, обрамленное темными гладкими волосами, с примесью каштановых отблесков. Когда она говорила (с легким акцентом Кокни), открывались маленькие правильные зубы, а губы ее покрывал совсем легкий слой темнокрасной помады. Многие мужчины (Морс знал это) нашли бы ее очень привлекательной, а еще больше захотели бы ее.

Она могла рассказать достаточно, но для этого ей не требовалось много времени. Она была (по ее признанию) люксовой проституткой, которая ищет своих клиентов в барах дорогих отелей на Парк-Лейн и Мейфор. Иногда, особенно в последнее время, при встречах с богатыми арабскими господами она оказывает им услуги в нанятых ими апартаментах и пентхаузах в этих же отелях. Но в большинстве случаях обычная процедура начиналась с поездки на такси в Чизвик, в ее собственную квартиру на восьмом этаже современного частного дома, куда не допускали детей, домашних животных и незваных коммивояжеров. Она делила квартиру с одной веселой, беззаботной танцовщицей из стриптиз-клуба. Обе с самого начала договорились не приглашать мужчин в ночное время и всегда соблюдали этот договор. Ну, такова ее биография — воистину больше нечего добавить.

С «мистером Палмером», биржевым агентом из Джерардс-Кросс, она встречалась несколько раз до этого и, когда нарисовалась перспектива на ту новогоднюю конференцию в Оксфорде — ну, тогда и начала действовать. Им был необходим адрес для переписки, и Филлипа отправила письмо и забронировала номер в отеле, используя свой адрес в Чизвике — совершенно безопасный. (Она утверждала, что необходим адрес, и Морс воздержался от споров на эту тему). Она сама заполнила бланки за обоих после обеда 31-го, при этом пропустила графу о регистрационном номере «Порше», который они оставили на паркинге у вокзала. Она была уверена, что ее клиент хорошо проводил, время пока не… После, конечно, появились все шансы, что он будет раскрыт… «Как если бы нас поймали при полицейской облаве в каком-нибудь борделе в Сохо!» — прокомментировал он и попросил ее сразу оплатить счет, потом оба быстро собрались, он отвез ее на вокзал на такси и проводил на перрон.

Из того, что он ей говорил, она знала, что он намерен остановиться в отеле «Моут» (верхняя часть Вудсток-Роуд) и пробыть там до конца конференции, как можно дальше от злосчастной пристройки «Хауорд». Инспектору действительно необходимо его имя? Во всяком случае, она не имеет ни какого представления о его адресе в Джерардс-Кросс. Она совершенно уверена, что он не мог иметь ничего общего с убийством, потому что когда вернулась в комнату после празднования (она и правда шла до пристройки вместе с Баллардом), то сразу прошла в свой номер к своему сонному компаньону. Она могла бы поклясться, что ночью он не покидал комнату — как и постель! Совершенно точно!

Морс кивнул, может быть даже с легкой завистью.

— Он ведь богат, не так ли?

— Достаточно богат.

— Но не настолько, чтобы позволить себе комнату в основной части отеля?

— Не было свободных номеров. Надо было смириться с тем, что осталось.

— Да, знаю. Я рад, что вы мне сказали правду, мисс Палмер. Я видел письма, которые вы отправили в отель.

На несколько секунд она остановила взгляд своих темных глаз — которые на мгновенье стали упрямыми и расчетливыми — на его глазах, а потом продолжила обычным тоном:

— Он мне дал деньги — банкноты по 20 фунтов. Он был доволен тем, как я все устроила.

Морс не ответил. Он предложил выпить еще по бокалу вина.

«Счастливый час» закончился.

А новогодний праздник? Действительно, они хорошо развлекались — и еда была удивительно хороша. Сама она оделась — а может быть инспектор предпочитает «разделась»? — турецкой танцовщицей живота. Ее спутник, к ее большому удивлению, подошел к празднованию с неожиданной энергией и изобретательностью, замаскировавшись с помощью импровизированного гардероба, предложенного отелем, под вполне приличного арабского шейха. Причем очень успешно! Нет, не настолько хорошо как Баллард, конечно. Есть люди, которые воспринимают такие вещи слишком серьезно, например Баллард, который приехал уже подготовленным с необходимым костюмом, гримом и всем остальным. Насколько Филлипа могла вспомнить, Балларды прибыли позже остальных, но она не помнила многих подробностей того вечера. Ну, ели и пили, и танцевали, и без сомнения флиртовали (да! с ее стороны было тоже — совсем слегка) и целовались в затемненном бальном зале, а после, может быть… Филлипа с трудом находила нужные слова о том, что Морс считал случайными связями. По ее мнению, Баллард был вовсе незаметен, пока не объявили награду за его костюм, и большую часть времени до этого проводил, глядя в глаза (единственное, что можно было увидеть!) своей закутанной в паранджу партнерши или как там иначе ее можно назвать. Для Филлипы было предельно ясно, что она не единственная в тот вечер участвовала во внебрачных авантюрах.