Тайна предсказания - [135]
— У меня нет матери, — жестко ответил Клавий, даже не посмотрев на него.
— Марта пропала уже более трех недель назад…
— Ты имеешь в виду эту шлюху?
— Называй ее как угодно, но скажи, что тебе известно о ее судьбе.
— Ничего. Я ничего не знаю, и мне безразлична ее судьба. Раньше или позже каждый грешник получает наказание, которого достоин.
— Ты выдал свою мать инквизиции? Я должен это знать!
Клавиус отложил в сторону перо и безучастно произнес:
— Нет, но мне надо было это сделать.
— Что это значит, иезуитская гадина? — Леберехт сделал шаг вперед и угрожающе навис над Клавиусом.
Монах забеспокоился, ибо боялся соперника, который был выше его на целую голову. Сгорбившись, будто готовясь к прыжку, иезуит выжидал за своим столом и, прищурившись, смотрел на Леберехта.
— Долг клирика — сообщать инквизиции о проступках христиан.
— Даже собственной матери?
— Да.
— Ты, наверное, был бы доволен, если бы твою мать сожгли на костре!
Клавий молчал.
Глаза Леберехта между тем привыкли к сумраку, царившему в помещении. Ставни были закрыты, на столе мерцал отшлифованный изумруд, какие часто носят с собой монахи. Учение алхимиков приписывало камню особую силу в усмирении похоти. Леберехт презрительно фыркнул.
Клавий, заметив, что его противник распознал значение изумруда, отреагировал бурно.
— Хотел бы я, чтобы твоя шлюха имела при себе такой же камень! — воскликнул он. — Тогда бы мы многого избежали.
Леберехт хотел было ответить, но в это мгновение взгляд его упал на цифры, начертанные на стене. Сангиной на белой известке было выведено: 1582. Клавий, проследив за его взглядом, усмехнулся:
— Что, попытка шантажировать инквизицию оказалась тщетной? — Он указал на дату, написанную на стене: — Восьмой день десятого месяца никогда не наступит. Коперник ошибался. Таково желание Папы.
— Желание Папы?
— Да. Его святейшество поручил мне составить новый календарь, соответствующий новому времени. И будь уверен, того дня, на который по Копернику приходится finis mundi, в этом календаре не будет.
— Но ведь сам факт не упраздняется из мира!
— Так считаешь ты и тебе подобные! Большинство христиан все еще верят предписаниям Церкви, потому что она просвещена Святым Духом. А Коперник был лжепророком, и тебе больше нет в нем никакого проку. Можешь сжечь его книгу.
— Сжечь?! Такое кощунство пристало только Церкви, во всяком случае, ни о каком другом учреждении, которое сжигало бы книги, я не слышал.
Клавий начал раздраженно рыться в своих бумагах.
— Почти все книги от дьявола, их надо сжечь! — заявил иезуит. — Того, что скрывают в своих стенах монастыри, достаточно, чтобы тысячу лет питать адский огонь. Будь проклят Генсфляйш[119] из Майнца, который изобрел книгопечатание! Книги принесли человечеству одни лишь беды.
— Они сделали человечество умнее, а это — беда для Церкви, ведь знание — величайший враг веры, — возразил Леберехт.
Иезуит сорвал с головы берет, швырнул его наземь и выкрикнул, указывая пальцем на непрошеного гостя:
— Однажды тебя схватит инквизиция, и я не могу сказать, что буду сожалеть, видя, как ты горишь на костре. Людей вроде тебя Бог не оставляет безнаказанными. Ты можешь быть рослым и сильным, но ты слабак в сравнении со священным трибуналом. Неужели ты всерьез верил, что сможешь шантажировать инквизицию и перевернуть весь мир? В этом потерпели поражение даже великие люди, которым ты не чета. Твой отец был сожжен как колдун, и тебя, Хаманн, ждет та же участь…
Не успел Клавий закончить, как Леберехт прыгнул через стол, схватил своего врага обеими руками за воротник и начал душить. Глаза иезуита вылезли из орбит, в остальном же он не выказал ни малейшего волнения. Лишь когда ему стало недоставать воздуха, он попытался вырваться из объятий противника. В смертном страхе Клавий начал махать руками и при этом правой рукой задел свечу, стоявшую на столе. Та упала, и уже в следующее мгновение загорелись бумаги и пергаменты. Но Леберехт не отпускал его.
— Ты же любишь пламя! — кричал он с демоническим выражением на лице. — Тебе наверняка приятно смотреть на него!
Борясь из последних сил, Клавий все-таки высвободился из удушающей хватки каменотеса. Он опрокинул стол, стоявший у него на пути, и кинулся к двери. Когда он ее распахнул, в комнату ворвалась струя воздуха, и огонь быстро охватил пол и стены.
Леберехт одним прыжком выбрался наружу через дверной проем. Волосы и одежда его были опалены огнем. Он кашлял, плевался и тер лицо рукавом.
Между тем со всех сторон сбегались люди, чтобы наблюдать зрелище горящего дома. Пламя считалось карой Божьей, и, если она наступала, сочувствия не было. Зеваки орали, старухи даже пританцовывали, никто не делал попыток потушить пожар. Хотя Леберехт своими глазами видел, что Клавий оставил дом перед ним, он не мог разглядеть иезуита среди зевак. Когда он покинул место пожара и вернулся в свой барак, его начало мучить гнетущее предчувствие.
Следующей ночью Леберехт впервые за долгое время провалился в глубокий сон и, вероятно, проспал бы этим утром, если бы вскоре после рассвета не был разбужен яростным стуком в дверь. На пороге стоял Карвакки, который явился, чтобы сообщить ему, что Туллия произвела на свет сына. Большеголовый был весел, как дитя, размахивал руками, показывая размеры ребенка, который, судя по всему, был просто великаном. Туллия чувствует себя хорошо, сообщил счастливый папаша, она стала даже красивее, чем прежде, и их совместное желание заключается в том, чтобы он, Леберехт, стал крестным отцом малыша. Леберехт согласился.
От мастера археологического триллера! История на грани реальности и вымысла. Бесценные реликвии, загадочные смерти помогут тайному братству постичь суть восьмого греха.
Актуальная тема, вдохновившая создателей популярного кинохита! Захватывающий исторический роман о беспримерном взлете Гая Вителлия – простого лудильщика, ставшего кумиром своего времени. Драма разыгрывается на фоне контрастных любовных взаимоотношений: распутства могущественных сенаторов и чистой любви, сочетающей в себе глубину чувства, сентиментальность и нежную эротику.
XIV век. Башня Страсбургского кафедрального собора должна была стать самой высокой в христианском мире. Но неожиданно она рушится на глазах у изумленных горожан. Что это — Божья кара или происки дьявола?Архитектор собора Ульрих фон Энзинген и его возлюбленная, дочь библиотекаря Афра, пытаются разгадать секрет таинственного пергамента, доставшегося девушке от отца. Через некоторое время влюбленные понимают, что обладателю пергамента угрожает смертельная опасность.
Действительно ли Иисус воскрес? Долгие века эту тайну хранила святая святых Ватикана – Сикстинская капелла. При ее реставрации на фресках Микеланджело обнаружен загадочный шифр – анаграмма имени известного каббалиста Абулафии…Кардинал Еллинек начинает собственное расследование – и череда странных и страшных событий ведет его к ужасной правде…В этой книге вы не встретите женских персонажей и любовных интриг. Однако очевидно, что роман может быть захватывающим и без них.
Новый роман Филиппа Ванденберга, автора нашумевшего исторического триллера «Золото Шлимана», описывает действия, происходящие в Египте и Европе в начале XX века.«Операция „Фараон“, или Тайна египетской статуэтки» — это смесь различных жанров: исторический детектив, мелодрама, комедия. Роман читается на одном дыхании и, несомненно, заинтересует самого взыскательного читателя.
Михель Мельцер, зеркальщик из Майнца, отправляется в Константинополь, чтобы выдать замуж дочь - юную и прелестную Эдиту. В Константинополе Мельцер становится личным зеркальщиком самого императора и овладевает секретами "черного искусства" - книгопечатания. Внезапно Эдита убегает от отца. Разыскивая дочь, Мельцер переезжает в Венецию, где его ожидает множество приключений: встреча и разлука с любовью всей его жизни, участие в заговоре против Папы Римского и союз с таинственным незнакомцем, который скрывает свое имя и намерения.
Герой цикла — профессор психологии Морис Жакоб, расследующий частным образом загадочные происшествия, отдающие изрядной мистикой. Как и полагается настоящему учёному, он неизменно докапывается до рациональной истины, какой бы она ни была.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Маленький провинциальный городок сотрясает череда страшных и загадочных смертей. Люди разных возрастов и социального положения умирают с гримасами ужаса на лицах. Чудом спасшиеся сходят с ума. Что это? Козни дьявола или дело рук человеческих? Ротмистр Шванин выведет злодеев на чистую воду.
Сюжет и действующие лица пьесы — это во многом свободное художественное осмысление фактов и имен, рожденное объективной исторической Правдой.Спектаклем «Исполнитель» в 1988 году открылся театр «Детектив». Нам с моим соавтором Владимиром Валуцким «компетентные органы» дали возможность ознакомиться с «Делом Берии». Госархив предоставил уникальные фотоматериалы. Знание жизненной правды недавней истории позволило авторам чувствовать себя творчески свободными в стремлении к образной правде искусства. Думается, что исполнение Сергеем Шакуровым роли Берии — одна из вершин в творчестве этого выдающегося артиста.Тамара Семина, которая известна и любима как киноактриса, блеснула театральным мастерством.
Эта история началась вчера или же ведет свой отсчет от сотворения мира. Она стара, как сам мир, и актуальна, как самые свежие биржевые новости. Все потому, что борьба добра и зла, света и тьмы идет постоянно. Даже сейчас, когда ты читаешь эти строки, идет невидимое сражение. Полем этой битвы является не только вся земля, но и ты сам. Только от тебя зависит, на чьей стороне будешь ты. Преуспевающий адвокат даже не мог и представить, что внезапное исчезновение его любимой повлечет за собой такие последствия. Он окажется в центре шахматной партии вселенского масштаба.
Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?