Тайна портрета неизвестной дамы - [89]

— Скажите, а никаких старинных картин вы не находили? Обычно в замках было принято хранить портреты предков.

— Мы нашли в подземных комнатах несколько картин, возможно портретов, но они все в ужасном состоянии, даже невозможно определить, что изображено на них, поэтому я их и не выставил.

— А можно на них взглянуть?

— Конечно можно. Вот, пройдемте сюда.

Жак провел Отто в еще одну комнату, где были собраны остатки картин, обнаруженных в замке. Отто достал из кармана лупу и внимательно осмотрел поверхность полотен, ничего не напоминало того, что он искал, скорее всего, это были портреты бывших владельцев замка, выполненные довольно грубо, не представляющие интереса.

— Интересуетесь живописью? — спросил Жак.

— Да, меня, в основном, интересуют работы старых фламандских мастеров.

— Тогда эти картины Вас не заинтересуют. Это все грубая мазня, не более, хотя от них мало что сохранилось, но руку мастера я могу определить и по остаткам полотна.

— Вы художник? Это Ваши картины, там в зале?

— Да, некоторые из них мои. Называть меня художником было бы слишком громко, я просто любитель, но в живописи разбираюсь, я изучал старинную живопись, правда, я самоучка, специального образования не имею, но ценность картины определить могу. Здесь ничего интересного нет. Если что-то ценное и было, то хозяин, вероятно, вывез его, когда покинул свой замок.

— Вы считаете, что замок был покинут? Хотя и так понятно, что замок заброшен давно.

— Замок покинут его владельцем где-то в 1260 — 1300 годах, так гласит древняя легенда.

— Интересно, что говорит легенда об этих местах?

— Хотите послушать?

— Да, если не возражаете, то даже кое-что запишу, я ведь собираю предания старины, мне будет очень интересно услышать легенду здешнего края.

— Так, вот, — начал свой рассказ Жак, — принадлежал этот замок некому виконту де Ламберу. Была у него дочь, красавица, и розарий, остатки которого Вы видели на развалинах замка. В дочь был влюблен один художник, и жили бы они счастливо, если бы не любовь инквизитора.

— Любовь инквизитора?

— Да, мсье, сам инквизитор влюбился в дочь виконта, он арестовал ее по обвинению в колдовстве, хотел силой заставить полюбить себя, а когда та ему отказала во взаимности, отправил ее на костер. Сказывают, что он силой овладел ею, и у нее родился сын, которого инквизитор отдал в монастырь.

— А как же художник? С ним что стало?

— Сведений о нем нет, он отправился на Ближний Восток, на Святую землю, видимо, там и сгинул. А виконт, после гибели дочери, собрал отряд рыцарей и напал на монастырь, где жил инквизитор. Монастырь защищали рыцари-тамплиеры, но виконт разбил их и убил инквизитора, а сам, опасаясь преследования, вместе со своим отрядом ушел на остров Руян, теперь это остров Рюген, в Германии.

— А Вам ничего не говорит фамилия Готфруа? — спросил Отто.

— Готфруа был слугой виконта, командовал отрядом рыцарей, он погиб в том бою, когда штурмовали монастырь.

— А Вы ничего не путаете? Готфруа действительно погиб?

— Нет. Не путаю, но сами понимаете, легенда. Кто знает, насколько она соответствует реальной истории? А почему Вы интересуетесь Готфруа?

— Я собираю предания старины, и как-то, в Нидерландах, в деревушке у самой границы с Германией, слышал легенду о неком Готфруа, переселившимся около 1300 года в Германию.

— О! Вспомнил! По одной из легенд, сын инквизитора, по достижению совершеннолетия, стал рыцарем-тамплиером, взяв фамилию Готфруа, а когда тамплиеров стали преследовать при короле Филиппе, бежал, возможно, что и в Германию.

— Но, а художник, не мог же он не написать портрет своей возлюбленной?

— Вполне возможно, но если такой портрет и существовал, то виконт забрал его, когда покинул замок, это, наверное, была единственная память о дочери. Несколько картин этого художника у меня есть, Вы видели их в зале, но портрета среди них нет.

Отто вернулся к картинам и осмотрел их более внимательно: на одной из них был изображен замок виконта, на другой розарий, а на третьей — горы. Похоже, они принадлежали кисти того же мастера, что написал «Суд инквизиции».

— Вот на этой картине, — Жак показал рукой на горный пейзаж, — видите там, пещера? Это прямо над нами, если подниматься по самой короткой тропе, то за день можно дойти до этого места. Вот в этой пещере, по преданию, жил монах-отшельник. Вот эта скала так и называется, «Старый монах». Теперь немцы устроили там концлагерь. Условия жуткие. Там и летом дуют холодные ветра, а зимой и вовсе ад ледяной. Бараки не отапливаются, некоторых держат в пещерах. Люди умирают каждую неделю.

— Эти картины Вы обнаружили на развалинах? — удивленно спросил Отто. — Они в отличном состоянии.

— Нет, что Вы, мсье, эти картины я приобрел у одного коллекционера в Париже, сразу узнал наши места, и предложил ему продать их. Это уже потом я сделал вывод, что картины написаны тем самым художником.

— А как они попали к нему?

— Не знаю толком, говорил, что купил их на какой-то частной выставке.

Когда Отто посмотрел на карту, он понял, что рукописи спрятаны где-то на территории теперешнего концлагеря, меридиан, указанный на первой картине проходил через пещеру старого монаха. Это было единственное место, где можно было спрятать рукописи, постоянная температура подземелья способствует минимальному разрушению хранимого. Вторую картину следует искать где-то на острове Рюген, но Отто уже мог передать данные о месте, где вероятнее всего хранится рукопись. Приступить к поискам прямо сейчас мешает концлагерь, но это не надолго, союзники наступают, скоро эти места будут освобождены.