Тайна портрета неизвестной дамы - [12]

Дошла эта весть и до царя Ирода, приведя его в состояние тревоги и крайнего беспокойства, кто может претендовать на трон, кроме его законных наследников? Но мнение народа, порожденное предсказаниями пророков, может стать серьезным препятствием для династии Ирода. Его, выходца из чуждой, враждебной идумейской земли, народ иудейский не любил. Трон получил он не по праву наследования, а из рук римского кесаря, после того, как привел римские легионы к стенам Иерусалима. И когда голова Антигона, последнего законного монарха династии Хасмонеев, слетела с плеч, Ирод стал царем, признанный Римом и ненавидимый народом.

Нелегко далось ему это царствование, чтобы подавить недовольство, ему пришлось казнить сорок пять членов синедриона, предать смерти свою первую жену и жениться на Мириам, Хасмонейской принцессе, но и ее он казнил, и двух сыновей, ею рожденных, последних из Хасмонеев. Было много крови, но он никогда не жалел о содеянном, он всегда был уверен в своей правоте, и тогда, когда служил Марку Антонию и Клеопатре, и тогда, когда принес присягу их врагу, Октавиану.

Неужели все это напрасно? И угрожает ему несмышленый, только что появившийся на свет младенец? Нет! Не бывать этому!

Ирод велел позвать Марка, римлянина, приближенного им к своей персоне еще во времена Антония и Клеопатры, иудеям он не доверял.

— Слышал ли ты, Марк, — спросил Ирод, — говорят, будто в Вифлееме родился вождь, новый царь Иудейский?

— Не стоит предавать слухам слишком большое значение, повелитель, — ответил Марк. — Тот, кто распространяет подобные слухи, просто глупец. Только кесарь может решить, кому может принадлежать трон, не слухи же управляют миром.

— Ты не прав, Марк. Тот, кто распространяет слухи, знает, мысль, якобы случайно брошенная в толпу, и толпой этой подхваченная, может изменить мир. Приход вождя, который освободит народ иудейский от Рима, предсказан пророками. Я хочу, чтобы об этом забыли, чтобы никто никогда не вспоминал о младенце, родившемся в Вифлееме.

— Но я не могу заткнуть рот каждому в этом городе, — усмехнулся Марк.

— А я и не требую от тебя затыкать гражданам рты, я хочу, чтобы ты устранил саму причину этих слухов.

— Повелитель хочет, чтобы я убил младенца?

— Ты правильно понял меня, Марк, — ответил Ирод.

— Но как я найду его? — удивился Марк. — Волхвы, что пришли с Востока, бросив слух в толпу иудеев, ушли, они не вернулись в Иерусалим.

— Так убей всех младенцев! — закричал царь, ударив о землю жезлом, глаза его налились злобой, на губах выступила пена. — Всех! Всех! Всех, кто родился в этом проклятом городе! Всех младенцев от двух лет и менее!

— Я римлянин, — ответил Марк, — я могу исполнить твой приказ, но ты иудей, как возьмешь ты на душу грех сей? Душа младенца безвинна.

— Я не иудей, — ответил Ирод, взрыв бешенства мгновенно утих, он снова был спокоен и уверен в себе, — я идумеянин, а идумеяне всегда были врагами иудеев, и мне плевать, безвинны ли души младенцев иудейских. Иисус Навин истреблял филистимлян: и детей, и женщин, и младенцев, и овец их — еврейский Бог благословил его на это, так и мои Боги благословят меня на истребление младенцев иудейских. Только не торопись, Марк, убивать первого, кто попадется тебе, сперва выведай все: кто, где, когда и у кого родился, только потом действуй, иначе они укроют того, кого мы ищем.

— Я сделаю все, как надо, повелитель, — ответил Марк.

Несмотря на то, что население Иудеи, в большинстве своем, просто ненавидело царя Ирода, сеть тайных осведомителей охватывала не только всю Иудею, а и Галилею, и Самарию, и Идумею, и ни одно событие не могло пройти мимо его внимания незамеченным. Пользуясь этой разветвленной сетью, Марк начал собирать сведения о всех младенцах, родившихся в Вифлееме и его окрестностях в то время, как яркая звезда зажглась на небе над Иерусалимом, а так же тех, кому на этот момент было отроду не более двух лет.

Ни Иосиф, ни Мириам, ни домашние их еще не ведали об опасности, нависшей над ними, когда в поздний вечерний час одинокий путник, закутанный до глаз плащом, постучал в ворота дома Давида, слуга открыл ему, и он попросил позвать хозяина. Иосиф, недовольно ворча, вышел на зов слуги. Выглядел он уставшим и осунувшимся, весь день младенец вел себя беспокойно.

— Собирайся, Иосиф, — сказал путник, не открывая лица, — бери младенца и матерь его и беги в Египет, царь Ирод ищет младенца, чтобы уничтожить его.

Иосиф устало и тревожно смотрел на путника, он хотел спросить его: «Кто ты, почему я должен верить тебе? Разве Господь Бог не сохранит того, кого послал он в мир, чтобы спасти народ Израиля?» Он вспомнил, как неспокоен был младенец весь день, как терзалась Мириам, не понимая причины своих волнений, и не стал ни о чем спрашивать путника, он знал — надо уходить.

— Мы уйдем, — ответил он путнику, — уйдем, как только солнце взойдет.

— Уходите сейчас, — ответил путник, — когда солнце взойдет, Ирод перекроет все дороги, никто не сможет уйти из города.

— Ночь темна, — пытался возразить Иосиф, — как мы найдем дорогу?

— Луна осветит ваш путь, — ответил незнакомец.

Он не стал ждать ответа, повернулся и ушел, Иосиф стоял у ворот и смотрел, как таял в темноте силуэт неизвестного путника; он посмотрел на небо, оно было затянуто облаками, луны не было. Потом он закрыл ворота и вошел в дом.