Тайна Полины - [7]
Мы стояли перед дверью в ванную комнату. Полина заперлась там, из-за двери доносились подозрительные звуки: плеск и бульканье льющейся через край воды. Мы не знали, что она там делала, но каждый раз после того, как она выходила, ванная напоминала бразильские джунгли: облако пара, море воды на полу, а коврики превращались в илистые мокрые болота. Я бы не удивился, если бы на пути к раковине наступил на крокодила, лежащего там в самом плохом расположении духа.
Когда мы пытались узнать у Полины, чем она занималась в ванной, она только пожимала плечами. От неё вообще было трудно добиться ответа. Иногда она смотрела на нас так, словно она с трудом вспоминала, кто мы такие. И если она снисходила до того, чтобы поговорить с нами, то её ответы были для нас новыми загадками.
– У вас в Измаиле есть таунхаузы? – допытывались мы. – Почему у вас там нет пылесосов и постельного белья? Кем работают твои родители?
– Работать? – переспросила она.
– Ну, они ведь должны зарабатывать деньги или нет?
– Зачем?
Это невозможно было понять.
– Ну, чтобы можно было что-нибудь купить, чтобы оплатить вещи! – кричал я. – Например, диски CD или фильмы, оплатить квартиру или отпуск.
Полина только пожимала плечами.
– Но что же они тогда делают целый день? – спросила Иоанна.
Полина опять пожала плечами.
– То же, что и всэ другие.
Она встала. Было ясно, что разговаривать с нами ей больше не хотелось. Она вразвалку подошла к аквариуму и засунула в воду указательный палец. Элвис тут же подплыл и уткнулся головой в её ноготь. Из его открытого рта вырвалось несколько воздушных пузырей.
– Эй-эй, – сказала Полина. – Какой ты весёлый, Элвис!
Но вскоре за ней захлопнулась входная дверь, Полина вновь исчезла.
А мы опять в полной растерянности остались дома одни.
Окуни-киллеры из Дуная
Жизнь с Полиной была не только увлекательной, но и напряжённой. И не только потому, что она от нас что-то скрывала, а мы были готовы лопнуть от любопытства, так нам хотелось узнать её тайны, а прежде всего потому, что нам надо было утаивать от мамы неудачи Полины. Нас бы вовсе не устроило, если бы она дала Полине отставку из-за того, что та ничего не умела делать, ничего не знала и не интересовалась нами, а иногда надолго исчезала из дома.
Чтобы усыпить бдительность мамы, мы уже после первой недели предприняли совершенно необычные для нас действия: по утрам мы были вынуждены самостоятельно намазывать себе бутерброды для школы. Раньше мы ни за что добровольно не взяли бы в руки столовый нож. Мы бы ныли и канючили, что мы умираем с голоду, пока мама или живущая у нас девушка не отреагировали бы на это. И крошки мы бы смахнули на ковёр, чтобы затем нажаловаться маме, что девушка никогда не убирает квартиру.
Самим заботиться о себе оказалось не так уж трудно, а иногда даже полезно. Ведь если Полина готовила для нас бутерброды, то она умудрялась намазывать что-то жёлтое и скользкое не только на ломтики хлеба, но и на половину кухонного стола.
– Лягушачья тина, – твёрдо и непреклонно заявляла Иоанна.
Через некоторое время мы сами начали ходить в супермаркет за продуктами. Иоанна достала с запылённой полки поваренную книгу нашей бабушки, и раз за разом еда у нас получалась всё более удачно: мы научились готовить спагетти и картофельное пюре, жарить глазунью. Со временем мы даже сообразили, как управлять стиральной машиной. Мы убирали на место наши вещи и бегали с пылесосом по всей квартире. Полина всё ещё запрыгивала в кресло, когда слышала шум включённого пылесоса. (За диван, впрочем, она тоже запрыгивала, но только когда слышала гул пролетающего самолёта.)
Когда мама приходила домой, она удовлетворённо кивала головой.
– Вы были правы, дети, – тихо шептала она нам, – Полина начинает вживаться в нашу жизнь, дела идут просто замечательно!
Мы улыбались и кивали.
Но, к сожалению, наша программа замалчивания срабатывала не всегда.
– О, но это ведь… э-э-э… необычная лапша, – сказала мама однажды вечером, критически разглядывая приготовленный Полиной ужин. Несмотря на наши отвлекающие манёвры, она приготовила еду сама.
– Никакая нэ лапша. Это водоросли. Очэнь полэзно!
Мама внезапно позеленела, как водоросли на тарелке, вилка в её руке медленно опустилась на стол.
– Но это… непривычная еда, – слабым голосом произнесла она. – Откуда она у тебя, Полина? Из азиатской лавки?
– Из котлована, – с трудом ответила Полина, рот у неё был набит водорослями.
Мама засмеялась, но Иоанна и я обменялись понимающими взглядами и кивнули друг другу. Если мы за прошедшие недели что-нибудь и поняли, так это что Полина никогда не шутила. Для того чтобы шутить, надо было обладать хоть каким-то чувством юмора, а его у Полины не было вовсе. Возможно, правда, что у себя дома они тайком смеялись в подвале.
– Ну да, ей ведь надо сначала понять, что мы едим, а что – не едим, – тихо сказала мама, когда мы потом на кухне незаметно выбросили слизистые остатки водорослей. Нельзя сказать, что голос у мамы при этих словах был радостным.
– Чем, собственно, занимаются её родители? – допытывалась Иоанна.
Мама наморщила лоб.
– Мужчина в агентстве «Дунай» сказал, что у них рыбный ресторан. У них семейный бизнес.
