Тайна Пито-Као - [46]

Считаем также своим долгом напомнить, что имя Боба Хоутона, несмотря на его молодость, давно пользуется глубоким уважением как в журналистских кругах, так и среди наших подписчиков. Этот молодой человек, как известно, соединяет в себе острую проницательность с отвагой и смелостью сравнений, а трезвость — с неизменной скромностью в личной жизни и редкостным даром литератора. Даже в самых своих необычных корреспонденциях Боб всегда придерживается своего излюбленного принципа «Служить только Его Правдоподобию!..»

Дойдя до этого места, Бергофф потемнел от злости и, стукнув кулаком по газете, прорычал:

— Трезвость… скромность… проницательность!!! Я его в пор-р-рошок сотру!..

— Я вам нужен, сэр?

— Что? Вон, проходимец!

— Слушаюсь, сэр… — Пораженный секретарь словно провалился сквозь землю.

«Пито-Као, от вашего корреспондента, — читал Бергофф. — В глухом районе острова обнаружен межпланетный корабль, некогда погребенный под обломками скал, вероятно в результате землетрясения.

Межпланетный корабль был впервые замечен туземцем, аборигеном соседнего острова, Мауки. В отсеках огромного межзвездного корабля находятся приборы и механизмы, назначение коих мне неизвестно. Носовая часть снаряда, смята, значительные повреждения имеются и в левом борту. Следует предположить катастрофу в момент или после приземления. В центральном отсеке находится скелет человека, отличающийся удлиненностью и несколько своеобразным строением черепа.

В отсеках имеются также фотоальбомы, книги на неизвестном языке и узкие ленты из пластмассы. На одной фотографии отчетливо изображены улицы странного города.

Не могу не привести поразительной сценки. Пока Мелони рассматривал скелет космонавта, я, расположив удобнее фонарик, принялся за фотографии. И вдруг я почувствовал (не услышал, заметьте, а именно почувствовал!), как где-то в моей голове рождается дивная мелодия.

Я не отношу себя к числу трусов, но согласитесь, что это «производит авторитет», как любит говорить наша отчаянная Мод. Перевернув страницу с изображением далекого пейзажа, я уткнулся в фотографию неведомого красивого города, и тотчас же спокойная мелодия сменилась в моей голове более живой и ритмичной. Спокойствие улетело от меня, как папиросный дым на ураганном ветру.

— Док! — заорал я. — Бросайте к черту свои погремушки и ступайте сюда на выручку…

— Сию минуту, Боб, — рассеянно ответил Мелони. — Да, разумеется, я, кажется, начинаю понимать… Вы сказали «на выручку»? Ах, на выручку! Что с вами, мой друг?

Мгновение спустя Мелони наклонился надо мной и заботливо посмотрел мне в глаза.

— Док, я чувствую, как во мне играет музыка. Мелони обеспокоенно ощупал мой живот.

— Не там, док, — простонал я, — а вот здесь, — и я постучал пальцем по своей несчастной голове, не так давно бывшей моей единственной надеждой и оплотом будущего.

— Мужайтесь, Боб. Столько впечатлений могут заставить буксовать и не такую молодую машину, как ваша. По счастью, в моем чемоданчике имеется толика брома…

— К черту вашу касторку, док!

— Я сказал «бром», мой друг.

— Приберегите его для себя и внимательно всмотритесь в одну из этих фотографий.

Я услужливо подсунул ему альбом и, дрожа от нетерпения наблюдал. Не прошло и минуты, как Мелони, охваченный всепожирающим любопытством, вцепился в альбом, точно кто-то пытался отнять его, и стал перелистывать, подолгу всматриваясь в фотографии. Невольная улыбка появилась на лице старого врача, каким-то необъяснимым торжеством засветились его глаза. Вскоре он стал мерно раскачиваться, точно кобра под звуки околдовывающей свирели.

Мне стало так нехорошо, будто я, по меньшей мере, проглотил холодильник, — у меня стыли даже кончики пальцев.

— Док, где вы храните бром?

— Не шевелитесь, Боб. Спокойствие — признак мудрости, говорили древние. Я начинаю понимать и это, мой друг. Бром здесь ни при чем. Все дело в высочайшем уровне науки! Думаю, что к этому эпизоду еще придется возвратиться, а пока продолжу свое описание.

Итак, откуда-то они прилетели! Не с того же света! Книги и рукописи были на незнакомом языке, а фотографии давали мало пищи для размышления и уйму — для воображения. И тут пришли на помощь сами Посланцы Неба. Да-да! Пусть читателя не смущают мои слова. Дело в том, что в центральном отсеке мы обнаружили прочный сейф, открыть который могла бы даже наша простодушная стенографисточка Мод, руководствуясь рисунком, выгравированным на крышке. В этом сейфе и хранятся те несметные богатства, которые астронавты везли к нам на Землю в качестве великодушного дара от народов своей планеты!..

Мы нашли в сейфе азбуку, затем словарь неведомого нам языка, простейший и совершеннейший во вселенной самоучитель того языка, основанный на применении радио, кино и выразительной, до предела упрощенной и ясной мультипликационной графики.

Отдаю должное своему талантливому другу мистеру Мелони, принявшему в наших изысканиях активное участие. Вдвоем мы научились пользоваться самоучителем и в сравнительно короткий срок освоили, правда, в самом необходимом объеме новый для нас язык.

Настал день, когда мы смогли наконец перейти к «чтению» корабельного журнала!