Тайна озера Иссык-Куль - [9]

Северов повернул глубиноход опять к городу. На экране локатора южнее цепи загадочных статуй давно уже маячила какая-то смутная одинокая скала. Профессор направил аппарат к этому месту. Мы в ожидании глядели в освещенное перед батискафом пространство.

Из подводной тьмы вдруг выступило нечто такое, что заставило нас вздрогнуть. Это была чудовищная скульптура, возвышающаяся на скале. На нас глядело огромное каменное страшилище темно-багрового цвета.

Точнее, глядела семиметровая голова, представлявшая фантастическую смесь морды дракона и раскрытой пасти льва. Все черты каменного чудовища были искажены, словно в немой ярости.

Это гигантское чудовище, выбитое на вершине диоритовой скалы, не было закончено делавшими его мастерами. Одна из передних когтистых и бородавчатых лап угрожающе распростерлась над носовой частью нашего батискафа, другая только вырисовывалась, представляя обтесанный выступ скалы. С правой стороны туловища каменного зверя покрывали тщательно отполированные шипы и пластины первобытного ящера. С левой — камень не был обработан. Казалось, древние мастера, не закончив работу, покинули внезапно свое фантастическое мрачное творение. Эту мысль подтверждал вид каменных и металлических орудий, плит и других материалов, наваленных возле подножья обелиска дракона-льва.

Мне казалось, мифический дух зла выступил из каменного мира и свирепо стережет мертвый подводный город.

Северов несколько раз провел глубиноход вокруг чудовища, фотографируя его со всех сторон.

— Вид этого идола действует на меня угнетающе, — сказал я.

— В этом драконе, может быть, таится разгадка истории гибели города, — в ответ загадочно произнес Северов.

Наконец профессор оставил фотокамеру и взялся за управление. Северов повернул батискаф на восток, я облегченно вздохнул.

Километрах в двух северо-восточнее города мы обнаружили насыпь из камня и глины метров тридцать высотой. Насыпь полукругом тянулась на многие километры, как бы охватывая с запада на восток город.

— Это дамба! — сказал профессор.

— И великолепная, — добавил я, — если учесть, что люди ее делали вручную безо всяких машин.

Профессор остановил батискаф у глубокой выемки, пересекавшей дамбу почти до основания.

— Вы заметили, доктор, что здесь дно озера выше, чем в древнем городе? — спросил он.

— Да, город расположен в котловине.

— Мне кажется, я разгадываю… впрочем, — прервал себя профессор, — наша задача сейчас наблюдать, наблюдать и запоминать.

Рельеф дна, представляющий полого спускающуюся равнину, за дамбой резко изменился.

На экране локатора показались своеобразные нагромождения скал, среди которых выделяется резко очерченный гребень.

Острый гребень окаймлял самую глубокую впадину Иссык-Куля, равную 702 метрам.

Северов приблизил батискаф к гребню настолько, что казалось, мы вот-вот зацепим за один из остроконечных выступов. Скалы были причудливыми, относительно невысокими, каких я никогда не видел в горах Тянь-Шаня. В одном месте скалы поднимались отвесными зубчатыми стенами. В свете прожектора было видно, как белые жилы кварца зигзагами пересекали зеленоватые склоны.

В кварцевых жилах голубоватыми звездами вспыхивали кристаллы неизвестного мне минерала. Любопытство Северова достигло здесь предела. Он объявил, что необходимо провести бурение для взятия образцов минералов.

Глубина озера здесь была 690 метров. Батискаф подошел вплотную к отвесной скале. Северов приказал следить за кислородными приборами и включил бурильную установку.

Батискаф стал вибрировать и содрогаться. Подводная пыль заволокла поле зрения. Послышался металлический скрежет: буровая труба вгрызалась в камень. Медленно текли минуты.

Внезапно глухой гул потряс безмолвную глубину озера. Страшный удар обрушился на батискаф. В то же время меня подбросило и ударило головой о резервуар с жидким кислородом. Мелькнула мысль — катастрофа… Когда я опомнился, в нашей сферической кабине царили мрак и тишина, слабо светились цифры и стрелки приборов.

— Владимир Петрович, что случилось? — вскричал я.

— Спокойно, доктор, — откликнулся профессор. Раздался щелчок, и вспыхнула лампа аварийного освещения. Я увидел Северова, склонившегося над приборами, он осматривал и ощупывал их.

— Аккумуляторный отсек цел… Главный мотор невредим, — вслух рассуждал он. — Прожектор вышел из строя. — Я взглянул на экран и увидел, что произошло. Часть скалы, то ли от вибрации бура, то ли от колебаний воды, приведенной в движение моторами батискафа, рухнула, завалив носовую часть глубоководного аппарата.

Профессор, не отнимая взора от приборов, повернул рычаги всплытия на себя.

Стрелка показывающая выброс балласта, двинулась и описала дугу по шкале до предела. Балласт был выброшен. Но глубиноход даже не дрогнул. Мы прочно сидели в западне. Мне стало жутко.

Я убеждал себя, что кабина-шар не засыпана породой. Стоит только протянуть руку к небольшому рычажку аварийного всплытия, нажать его, наша кабина отделится от корпуса батискафа и мы будем на поверхности озера.

Но вопреки рассудку, холодный пот выступил на лице и заструился за воротник свитера, ставшего тесным.

Профессор Северов повернул ко мне свое лицо. Его крупная голова была слегка втянута в плечи, он чуть ссутулился. Челюсти сжимаются так, что сильно выступают желваки мышц. Брови сдвинуты, на лбу капли пота. Он пристально посмотрел на маня.