Тайна острова Матуа - [21]

— Зачем американская форма, оружие? — добродушно спросил Баранов подполковника.

— Форма для конспирации, а оружие в целях собственной безопасности. Непрошеных гостей мы там ожидаем. К американской форме у «провокаторов» доверия как-то побольше, чем к российской.

— Не пойму, товарищ подполковник, зачем остров отдавать? Аляску и Берингов пролив продали, остров Медвежий в Норвежском море подарили, острова на Амуре китайцам передали. Никакого там тайного оружия и нет! Пришли к власти новые люди, вот и решили по-крупному подзаработать. Нефти и газа мало осталось, зато землицы российской предостаточно, — разгорячился Николай.

В это время висевший над головами динамик громкоговорящей связи подозрительно затрещал. Раздался хриплый голос старшего помощника: «Внимание экипажа! Прием топлива на борт корабля закончен. Приготовиться к выходу в море».

Все подняли взоры к потолку в надежде увидеть говорящую голову. Коричневый квадратный динамик ничуть не изменился. Из него снова раздался треск, и изломанный до неузнаваемости радиопомехами голос объявил: «Корабль к бою и походу приготовить! Швартовным партиям прибыть на ют! Командиру ракетно-артиллерийской боевой части заступить первым вахтенным офицером».

— Вот и поговорили, — обреченно выдохнул Николай, нехотя поднимаясь с койки.

В ходовую рубку[19] начали поступать по внутренней связи доклады командиров боевых частей о готовности техники и оружия.

— Диод стабилизатора качки перегорел! — неожиданно прокричал командир носовой артустановки.

Баранов понял угрозу, при волнении моря носовое орудие невозможно будет навести на цель.

— Даже Папута доложил об исправности средств защиты от оружия массового поражения, а моя боевая часть, лучшая на корабле, нагадила! — в сердцах чертыхнулся он, но, привыкший быть первым, сразу нашел нужное решение и нажал на кнопку вызова командирской каюты.

— Что там у тебя? — ответил командир.

— Плохи дела, Иван Сергеевич, диодная лампа у стабилизатора качки перегорела. Это значит…

— Твои действия, капитан-лейтенант? — перебил его командир.

— Разрешите сдать вахту старшему помощнику и лично купить диод. Рядом с «заправкой» есть радиомагазин. Тридцать минут времени?

— Давай, Баранов, одна нога здесь, другая там. Двадцать минут тебе! Время пошло!

В рабочей синей куртке с черными погонами и без пилотки Николай бросился с кормы на берег и поскакал в сторону КПП. Женщина-сторож боязливо отступила от дверей проходной, пропуская его в город. В неположенном месте он перескочил проезжую часть и в один миг очутился у входа в магазин «Радиотовары». Получилось удачно, нужный диод оказался в наличии, разве что недоставало рублей десяти. Пожилой мужчина в очереди заметил его волнение и спросил:

— Давайте одолжу, сколько не хватает?

Николай схватился за предложение, как утопающий за соломинку.

— Рублей десять. Забыл в каюте. Не рассчитал, — оправдывался он, как перед школьным учителем за невыполненное домашнее задание.

Протягивая металлическую десятку, мужчина заметил:

— Спешка делу помеха! — и по-отечески улыбнулся в подковообразные украинские усы.

Николай взял десятку с видом награжденного медалью «За спасение утопающего».

— Спасибо, отец. В море спешим. Спасибо. Добрый ты человек.

Крепко зажав в руках бесценную пластину, начиненную электронными элементами, он выскочил на улицу и тут же попал в кольцо патруля военной полиции во главе с красномордым подполковником в темно-синем прокурорском кителе.

— Почему воинскую честь не отдаете, товарищ капитан? Для вас приказ министра обороны не указ? — строго проговорил подполковник.

Николай прекрасно знал о новом приказе министра, обязывающем военнослужащих отдавать воинскую честь полицаям, судьям и прокурорам в форме. Но в то же время понимал — объяснять про экстренный выход корабля означает выдать военную тайну. Он полностью раскрывался в экстремальных условиях и в этот раз превзошел самого себя. Растопыренными пальцами правой руки ткнул в надутый живот подполковника, отчего тот громко ойкнул и отступил назад. Расчет на нестандартность действий оправдался. Сержанты-контрактники военной полиции остолбенели от такой наглости. Для них военный прокурор по авторитету был выше морского офицера. А у подполковника глазки растерянно забегали, в ту минуту он больше заботился о своем опрокинутом авторитете перед подчиненными сержантами, чем о справедливом наказании расхристанного моряка-офицера. Баранов, воспользовавшись заминкой, прошел между ними, как нож сквозь масло, и в доли секунд перескочил улицу с потоком машин. На всякий случай, для страховки, оглянулся. Рядом с подполковником стоял тот самый «добрый человек» с подковообразными украинскими усами, энергично жестикулировавший и не пускавший патруль в погоню. А Николай тем временем уже скрылся за спасительной проходной.

Заступив первым вахтенным офицером, он тут же позабыл про инцидент с военным патрулем.

Ветер утих, но моросил холодный октябрьский дождик, предвестник низкого давления, за которым обязательно последует штормовой воздушный фронт. В природе, как и в жизни, нет постоянства.

Корабль вышел на простор Амурского залива. Осторожно, будто проверяя стальной корпус на прочность. Свободные от вахт офицеры по традиции сгрудились на ходовом мостике, провожая взглядами родной берег. Их никто не провожал, разве что одинокая женщина на улисском пирсе, появившаяся там неизвестно для чего. Только один человек на корабле знал, кого она провожает. Баранов с жадностью человека, оставшегося в пустыне без воды, рассматривал ее лицо в морской бинокль. Совсем не мираж виделся ему, на берегу стояла Марина. Ее образ пропал так же неожиданно, как и появился.