Тайна острова Матуа - [13]

— Надеялись на расторопность штабных служб. — Ответ Брайтинга носил явно провокационный характер. Хитрый «американец» на всякий случай подстраховывался. Знал, под началом Борисова находились флагманские специалисты, отвечающие за боеготовность кораблей. Парадокс заключался в том, что береговые склады с запасными частями подчинялись еще одной структуре — тылу флота. Получить даже простой шуруп было непросто. Требовалось отправить электронную заявку с корабля на бригаду, оттуда она дублировалась в штаб флота. Там флагманский специалист[12] рассматривал ее и отправлял начальнику берегового склада. Процесс назывался согласованием.

По сложившейся практике несчастную лампу должны доставить на корабль не раньше трех дней с момента подачи заявки. А из-за одного пустякового для кладовщиков предмета машину никто не погонит. Как правило, с корабля в таких случаях снаряжался посыльный. Знал проблему и Борисов, но решить ее в короткий срок и он бы не смог.

Брайтинг продолжал «укреплять оборону».

— Я с утра отправил начальника радиотехнической службы на склад. Посмотрите, что произошло, — показал он на экран своего мобильного телефона, где светилось сообщение.

Борисов прочитал «эсэмэску»: «Товарищ командир, на двадцатом км от Владивостока задержан дорожной полицией за превышение скорости. Машина арестована. Права забрали. Лампа со мной, на обочине. Выручайте. Капитан третьего ранга Золин».

Капитан первого ранга и вице-адмирал обреченно переглянулись. Вмешиваться в действия полиции они не имели права. Не война! Только тогда власть повсеместно перейдет в руки военного командования.

— Машины у меня для вас нет, — прокомментировал ситуацию начальник штаба флота, вспомнив недавнее совещание у командующего, где молодой капитан третьего ранга Куринов поднимал проблему мелких неисправностей, влияющих на боевую готовность.

— И у меня тоже, — добавил в тон Брайтинг.

— Значит, отбой на выход? — еще тише проговорил адмирал. Не обращая внимания на довольную ухмылку добившегося своего «американца», он решительно снял трубку красного оперативного телефона: — Товарищ командующий, «бпк» «Патрокл» в ближайшее время не сможет отойти от пирса. Причина, — здесь он слегка замялся, решая, сказать ли правду, — причина в неисправности радиолокационной станции дальнего обнаружения «Восход-5».

— Ай да Брайтинг, сукин сын! — раздалось на другом конце провода.

— Лучший офицер американо-российского флота, — не раздумывая, добавил вице-адмирал и услышал, как командующий с кем-то разговаривает.

Наконец бульканье пузырей в трубке прекратилось, и командующий со смешком сказал: «Наверное, к лучшему неисправность самого боевого нашего корабля в столь решительную минуту. Выпишем Брайтингу очередной орден, тем самым поддержим миграционную политику нашего правительства. А кто задачу выполнит?»

Борисов ожидал такого вопроса. «Молод и горяч, но с таким проще договариваться», — подумал он, лихорадочно подыскивая ответ, и, наконец, вкрадчиво произнес:

— Павел Петрович, есть вариант. Достойный.

— Говори скорее, не тяни. Ты же знаешь, если сегодня к вечеру корабль не выйдет, к назначенному времени не успеем. Сорвем боевое задание, полученное из Москвы! Понимаешь ответственность? Под угрозой авторитет и способность флота выполнить важнейшую миссию. Я должен знать, может ли в заданную точку выдвинуться хоть один боеспособный корабль, — все больше раздражался командующий, — в противном случае придется докладывать начальнику Генерального штаба о нашей бездарности и неспособности. За нас с превеликим удовольствием ее выполнят войска специального назначения. Окончательно заберут из подчинения морскую пехоту! — кричал он в трубку.

Борисов с трудом начинал догадываться, к чему клонит командующий. Флот последовательно лишался былой самостоятельности, а его исключительность по сравнению с другими видами вооруженных сил ставилась под сомнение. Подобное случалось и раньше. В разные времена флот подчиняли армейским структурам, как правило, подобная реформа не шла никому на пользу. Последние, в свою очередь, отрывались на флотском свободолюбии. Доходило до абсурда. Армейские патрули боролись с флотскими клешенными не по уставу, как им казалось, брюками, а более высокие командиры били еще больнее, ущемляли флот в финансировании, справедливо считая его слишком дорогим удовольствием. «Вода всегда спорит с землей», — философски рассуждали, забившись по каютам, бывалые командиры. Сами себя они еще называли «философы-якуты». Они-то понимали — флот не для украшения государственной власти, а для предупреждения войны. Их мудрость подсказывала выход — выжидать и не плескаться. Со временем все возвращается на круги свои.

— Есть такой командир, — решился старый адмирал. — Вы его знаете, вчера еще выступал на совещании. Капитан третьего ранга Куринов, сторожевой противолодочный корабль «Дерзкий».

В ответ раздался усталый и утвердительный вздох:

— Командира корвета срочно ко мне!

Оба адмирала знали, на флоте много хороших командиров. Правда, достигнув ступени совершенства в своей должности, они, как правило, становились бесперспективными, не имея возможности дальнейшего служебного роста. Флоту не хватало больших кораблей. Потому и вздыхал командующий, угадывая толкового командира и предчувствуя горечь скорого с ним расставания.