Тайна острова Химер - [33]

Солнце слепило глаза, и она видела только квадратную челюсть и волевой подбородок — остальную часть лица скрывала тень от шляпы. Если незнакомцу и не удалось вывести ее из оцепенения, в котором она пребывала с самого рассвета, то грубость, с которой этот тип выдернул ее из приятных воспоминаний, произвела эффект электрошока.

— Вы что, спятили? Вы могли меня убить! — со злостью выкрикнула она.

Но через мгновение увидела зияющий провал и окаменела.

Если бы солнце в этот момент не скрылось за облаками, Мари, несомненно, пролепетала бы извинения тому, кто только что спас ей жизнь.

Но слова замерли на губах, когда ей открылись его черты.

Это лицо… Эти глаза, излучавшие любовь… Нет, такое невозможно. Ведь он мертв! Все это ей почудилось, и все исчезнет, как только она откроет глаза.

— Я так испугался, что больше никогда тебя не увижу.

Этот голос с нежными модуляциями никак не мог принадлежать призраку. Он принадлежал лжеирландцу и истинному бретонцу, вору и убийце.

Это был голос ее отца.

Райана.

Мари съежилась под взглядом голубых глаз, которые он не сводил с нее.

В мгновение ока она перенеслась на год раньше на верх маяка Ти-Керн, со сжатым сердцем став беспомощной свидетельницей прыжка Райана. Она увидела, как смыкается над ним пенный водоворот двадцатью метрами ниже, и аквалангистов, тщетно обшаривающих дно.

Ее зеленые глаза потемнели.

Изумление, вызванное неожиданным открытием, сменилось безудержной яростью. Она прорвалась, порожденная непереносимой мыслью о том, что на всех драмах лежала его печать, как и предполагал ПМ.

Она набросилась на Райана с кулаками, молотя ими куда попало с единственной целью — причинить ему боль, такую же, какую испытывала она сама.

— Почему я не послушалась его? Почему не поверила? Почему ты повсюду тащишь за собой смерть? Почему? Почему? ПОЧЕМУ?!

С силой нанесенная пощечина отозвалась на ее щеке плотным звуком.

Руки Райана крепко схватили ее плечи.

— ПМ прав только в одном: я ни за что на свете не мог пропустить твоей свадьбы, — с нажимом произнес он.

«Свадьба…» От этого маленького слова соскочил замок, который она прочно навесила на слишком тяжелое горе.

— Лукас умер, — потерянным голосом маленькой девочки вымолвила она.

С болью в душе, переживая ее горе, Райан с тоской смотрел на бледное лицо, на нежной коже которого отпечаталось красноватое пятно от пощечины. Широко раскрытые зеленые глаза, устремленные на него, казалось, выпрашивали какую-то несбыточную надежду, которую он при всем желании не мог ей дать. Сердце его сжалось при мысли, что она, может быть, хотела умереть. Он медленно опустил голову.

— Я знаю, моя дорогая, я знаю… Мне очень жаль…

Руки его вновь сомкнулись за ее спиной и поглаживали ее, когда она уткнулась лицом в его грудь, выплескивая долго сдерживаемые слезы.

Никто и не заметил его появления.

А ведь ПМ до прихода в гостиную долго репетировал перед зеркалом различные скорбные выражения лица, уместные в сложившихся обстоятельствах. Однако он напрасно потерял время.

Только Луиза повернула к нему незрячие глаза.

— А, это вы, Пьер-Мари, — устало вздохнула слепая, откидывая голову на спинку кресла.

Старая корова! Ее отношение к нему, как к ничтожной вещи, живо напомнило ПМ отца. Черт бы побрал его душу! Удержавшись от детского желания состроить слепой гримасу, ПМ раздвинул губы в лицемерной, хотя и бесполезной улыбке, подошел к ней и мягко похлопал по руке.

— Эдвард ищет ее, Фрэнк и слуги уехали на лошадях. Они приведут ее, — шелестел он. — Не беспокойтесь.

— А если уже поздно? — с тоской проговорила Луиза.

ПМ подавил в себе неприятное чувство, подумав, что это нарушило бы все его планы. Усилием воли он отогнал эту мысль.

— Выбросите это из головы! Она крепкая, умеет владеть собой. В прошлом она не раз это доказывала… — не без доли горечи добавил он.

В душе ПМ возненавидел себя за неумение обуздывать свои чувства, но слепая уже отрешилась от него. Старая ведьма! Он выпустил ее иссохшую руку, мягко упавшую на подлокотник, и повернулся к остальным.

Марк Ферсен стоял у канапе, на котором в прострации лежала Элен. Пьеррик с непринужденным видом сидел у изголовья, держа на коленях свою тряпичную куклу. Немного подальше притулившаяся в углу Жилль упорно старалась поймать взгляд Ронана, но неизменно натыкалась на враждебный взгляд Жюльетты. И только Вивиан, переходившая от одного к другому, слегка оживляла гнетущую атмосферу.

ПМ вежливо отказался от песочного печенья, подумав при этом, что оно не такое аппетитное, как она сама, и мысль эта взволновала его. Потом он подошел к Марку и, положив ему руку на плечо, с отмеренной дозой эмоций и сочувствия выразил соболезнования от себя лично.

— Хороший он был, его нам будет не хватать, — заключил он, с удовлетворением увидев, как увлажнились глаза отца Лукаса.

ПМ хотелось бы, чтобы его супруга видела, с каким достоинством держится он в роли удрученного дядюшки, но эта шлюха Армель потребовала развода под предлогом, что семья по уши в долгах и теперь по его милости она вынуждена загнивать в какой-то конуре, а ведь у нее было достаточно средств, чтобы предложить ему комфортную жизнь во дворце. ПМ не был таким уж неблагодарным, он не забыл, что только Мари и Лукасу обязан он тем, что его поселили в замке.