Тайна острова Химер - [126]
Новый приступ кашля потряс костлявое тело.
— В тот день, предавая ее земле, я поклялся не допускать больше повторения подобных драм, потому-то я пошел по стопам отца. У меня была навязчивая идея: преуспеть в клонировании эмбрионов и создать банк органов, обладающих идеальной генетической совместимостью.
Клоны…
— Франсуаза опять была беременна, когда мои разработки наконец завершились. В начале 1961 года родился ты. Сын… Мы с твоей матерью с ума сходили от счастья.
Лукас не удержался от саркастического замечания:
— От счастья вы поспешили изменить ей с Луизой Салливан!
Жак неопределенно пожал плечами:
— Это произошло непреднамеренно. Я и вообразить себе не мог, что безумно влюблюсь в эту женщину, которую знал мальчишкой и которая была старше меня на двенадцать лет. Только она одна знала суть моих работ. И всегда меня поддерживала на этом пути. — Он замолчал, словно воспоминание о Луизе погрузило его в ностальгическую задумчивость, где не было места Лукасу. — С 1961 по 1967 год, — наконец продолжил он, — я регулярно приезжал сюда вместе с моим помощником Фрэнсисом Марешалем. За эти годы мы совместно создали клоны, взяв за основу твою ДНК.
У Лукаса голова закружилась при мысли, что это чудовище изготовило десятки его копий с единственной целью: иметь запасные части для ликвидации изъянов.
Живой банк маленьких Лукасов.
— А потом, в Рождество 1967 года, случилось непредвиденное… По неизвестной мне причине крипт был открыт, и ты вбежал туда. Твоя мать отправилась искать тебя и обнаружила мою лабораторию, узнала о моих секретных работах.
Перед изумленными глазами Лукаса все вдруг начало двигаться.
Пыль улетела, стены выпрямились, плиточный пол засверкал белизной, на инкубаторах появились стеклянные стенки… А внутри их — головенки маленьких Лукасов, находящихся на различных стадиях созревания, покрылись каштановыми кудряшками. Их ореховые глазенки удивленно взирали на окружающий мир.
Съежившийся за стеллажом со стеклянными сосудами, сын Франсуазы снова был шестилетним и умирал от страха.
Он знал, что мать отругает его за то, что он, ничего не сказав, убежал с монастырского двора и спустился в крипт. Захотев спрятаться от нее, он толкнул статую Мадонны, открыв тем самым проход.
Сгорая от любопытства, ребенок, который через двадцать лет будет специализироваться на изучении ритуальных убийств, углубился в подземелье и оказался в лаборатории.
Сквозь полки стеллажа он рассматривал этих младенцев, личики которых были ему знакомы, но он не понимал почему. А потом прибежала мать.
Так раскрылась тайна острова Химер.
Поначалу Жак испытывал чувство досады от этого неожиданного визита, но вместе с тем ему стало легче от того, что не придется больше ничего утаивать.
— Я ни на секунду не сомневался, что она все поймет. Она так страдала после смерти Эмили… Но она обозвала меня чудовищем.
Это слово эхом отозвалось в напуганном ребенке, который был Лукасом.
С быстротой молнии перед ним возник образ его безумного отца, показывающего заплаканной матери первых двух клонов, созданных им после его рождения.
Аксель и Пьер.
Братья. Копии. Отец говорил, что они еще далеки от совершенства, зато последующие — он не сомневался — будут полностью соответствовать оригиналу!
Словно это было вчера, Лукас теперь слышал, как восстала Элен.
— Я не позволю тебе это делать! — ужаснувшись, кричала она. — Я не могу позволить тебе до бесконечности делать копии с нашего сына для создания хранилища органов, которые будут удовлетворять твои прихоти!
Жак умолял ее молчать, не доносить властям и, чтобы смягчить ее, прикрылся обоими клонами.
— Это дети, наши дети, им нужна мать, им нужна ты…
И тут у Элен помрачился рассудок.
Она схватила длинную железную щеколду, которой запиралась дверь, и в приступе помешательства стала яростно крушить инкубаторы. Случайно повредив газопровод, она спровоцировала пожар в лаборатории.
Из разыгравшегося огня доносились нечеловеческие крики женщины. Затем все взорвалось мириадами искр, осколков стекла и брызг воды.
Маленький Квентин со всех ног выбежал из лаборатории…
Бежать. Быстрее! Его прерывающееся дыхание смешивалось с приглушенными рыданиями. Вокруг него сочились стены галерей. Поднималась надгробная плита. Мимо проносились мосты. Еще быстрее, еще быстрее! Он уже был в лесу, ветки хлестали по его лицу, скрытые корни цеплялись за ноги, а тени позади приближались…
Не-е-ет…
— Отрезвев, твоя мать бросила железную щеколду и тоже убежала, а огонь пожирал лабораторию, и я старался спасти то, что могло еще стать…
Лукас больше не слышал голоса безумного ученого.
Ему было шесть лет, и он бежал со всех своих маленьких ножек. Он пронесся по галерее, взлетел по каменной лестнице, ворвался в крипт, наткнулся на открытый склеп, быстрым шагом пересек галерею, окружавшую хоры, колонны побежали за ним, потом деревья густого леса…
Еще быстрее! Не оглядываться. Только вперед. Ветер бил в лицо, солоноватые слезы текли по щекам. Сердце стучало так, что, казалось, хотело вырваться из груди. Рыдания застревали в горле. Бежать! Не оглядываться! И вдруг — ничего. Только бездна. Утес. Приближающиеся призраки с вытянутыми, словно щупальца, руками, готовыми его схватить… Земля, уходящая из-под ног…
Легенда бретонского острова гласит: если здесь происходит убийство, то на каменных плитах старинных монументов выступает кровь.Кельтские сказки? Так считали много веков.Но теперь легенда оборачивается страшной явью.Остров снова и снова потрясают жестокие, необъяснимые убийства — и кровь каждой новой жертвы окрашивает древние менгиры и дольмены.Возможно, преступления носят ритуальный характер? В этом уверен опытный парижский следователь Ферсен.Однако подключившаяся к расследованию капитан Мари Кермер, когда-то жившая тут, убеждена: убийства связаны с многовековой враждой трех местных аристократических семейств, унять которую не под силу ни времени, ни расстояниям.Неужели давняя война возобновилась?Но тогда смертельная опасность нависла и над самой Мари — наследницей одного из враждующих кланов…
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.