Тайна острова Химер - [113]

— Когда они у тебя будут, ты опять полезешь в озеро? И речи быть не может!

Мари пристально посмотрела в глаза шкипера.

— Ты меня не удержишь. Ты это хорошо знаешь.

Да, он слишком хорошо ее знал и понимал, что должен отказаться защищать ее от нее самой.

— Тогда я погружусь вместе с тобой. Поклянись, что не сделаешь это одна.

— Клянусь.

— Поклянись, что позовешь меня при малейшей проблеме с этим полоумным.

Она еще раз поклялась. Горькой складки, на ее глазах появившейся в углу его рта, было достаточно, чтобы проникнуть в его мысли: мучительная боль от того, что их нынешние клятвы обязывали их лишь помогать друг другу, чтобы разлучить навсегда.

При звуке заработавшего мотора Аксель вернулся к окну — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кристиан уезжает в машине Ангуса.

Он перенес внимание на Мари, которая поднималась по ступенькам крыльца. Удовлетворенно улыбаясь, он спокойно направился в угол салона их комнаты и присел перед углублением, образованным сдвинутой плиткой паркета.

Он не спеша что-то туда положил и тщательно вставил паркетину на место. Закончил он как раз в момент, когда Мари входила в комнату: он увидел ее отражение в зеркале.

Быстро прикрыв паркет ковром, он выпрямился.

Словно сладостная волна накрыла его от нежной улыбки Мари.

— Я не хочу, чтобы ты переезжал, — твердо сказала Мари, чувственной походкой подходя к нему. — Я поклялась быть с тобой в горе и радости. — Она поцеловала его в губы и обвила руками его шею. Голос ее зажурчал. — Я тебя люблю и не хочу с тобой расставаться…

Она приникла к нему, цепляясь за мысль, что пользуется своим телом ради победы. Он крепко ее обнял, напряжение его отпустило. Уловка действовала отлично. Осмелев, она уткнула лицо в его шею, пряча от него отвращение во взгляде и продолжая нашептывать ему слова любви.

Она не видела растерянности, замешательства, смятения, вызванных ее поведением.

Лицо Акселя просветлело, он закрыл глаза и впервые за всю свою жизнь ощутил, как вливается в него ни с чем не сравнимая сладость чувствовать себя наконец любимым, желанным. Он переходил в свое другое измерение, доселе неизвестное ему, и слезы Мари, стекавшие к его горлу, стали пределом, так как в своем незнании он смешивал боль мучимой им женщины с выражением искренней любви.

— Не покидай меня, будь всегда рядом, — умоляюще шептала она, борясь со страшными видениями и силясь их отогнать: тело Алисы на столе судмедэксперта, тело Келли, вытащенное из озера, труп Фрэнка на дне колодца, окровавленный труп Вивиан, две задушенные монахини…

И тут она почувствовала руку Акселя, проникшую под блузку и подбирающуюся к ее груди. Уже слабея, она резко отпрянула.

— Что с тобой? — встревожился он, видя, как побледнело ее лицо.

Исчерпав все возможности к сопротивлению, она открыла наполненные слезами глаза.

— Ожог на плече… Мне больно…

— Прости, прости, я не хочу заставлять тебя страдать, никогда больше, вот увидишь…

С нежностью, которой она еще в нем не знала, он стал медленно расстегивать ее блузку, благоговейно целуя каждую частичку обнаженной кожи.

— Твоя любовь — самое прекрасное, что я испытал в жизни, — тихо сказал он с поразившей ее искренностью.

Аксель, преображенный, с горячностью перенес ее на кровать и с безграничной нежностью начал ее ласкать.

— Я никогда тебя не покину, ты для меня все, я хочу тебя…

Губы его, горящие желанием, отрывались от ее тела лишь на краткие мгновения, чтобы прошептать несколько бессвязных слов.

Ужас охватил Мари, когда она почувствовала, как ее собственное тело убегает от нее и независимо от ее воли стремится к наслаждению.

В эту ночь Аксель уснул счастливый, щедро одаренный.

Никогда он и вообразить не мог, что может существовать такое счастье.

Он любил Мари сладострастно, до изнеможения, она кричала от наслаждения и просила пощадить ее. Они вместе заливались слезами, когда вопреки его воле самые безрассудные слова любви полились из него, подобно слишком долго сдерживаемому потоку. Он, одиночкой проживший жизнь взаперти, благодаря Мари вдруг открыл для себя сказочный мир, где можно разделить с другим опьянение любви, которая этой ночью одержала победу над его стойкой невосприимчивостью этого мира.

Потом, сраженный, он провалился в успокоительный и глубокий сон — настолько глубокий, что не слышал, как встала Мари.

Как автомат, она пошла в душ, струи воды омывали ее, смешиваясь со слезами.

Она стояла под струями, отупевшая, находясь по ту сторону страданий.

Ей казалось, что жизнь ее остановилась и что ночь не кончится никогда.

Тусклый свет солнца все-таки коснулся запотевшего стекла, за которым она укрылась, как в шаре.

Рассвет. Надо было жить и найти для этого повод. Лукас.

Она провела ночь с дьяволом, и нельзя, чтобы это было напрасно.

Размеренными движениями она оделась, затем вышла из ванной.

Идя к кровати, она смотрела на спящего.

Если бы потребовалось, она бы убила этого мужчину, так похожего на того, кого она только что предала во имя любви, ради надежды на его спасение.

Она даже не вздрогнула, когда зазвонил ее мобильник, но на удивление спокойно приняла вызов. Аксель же рывком вскочил, на лице его сразу появилось выражение жестокости и недоверия.