Тайна Оболенского университета - [86]

– Идем, – кивнула я и открыла Диме вход за тем самым зеркалом, в которое смотрелись.

Добравшись до железной двери, Смирнов опустился на корточки и стал внимательно осматривать замок. Я в нетерпении переминалась с ноги на ногу, а он, словно издеваясь, ничего не говорил.

– Дай мне минут сорок, – наконец сказал он.

– Справишься за сорок минут? – удивилась я.

– Сомневаешься? – усмехнулся ФСБшник.

Диме действительно хватило сорока минут, чтобы открыть замок. Он орудовал какими-то немыслимыми инструментами – чем-то вроде длинной спицы, отвертки и тонкого винта. Дверь медленно открылась, и Смирнов осветил фонариком темноту. Это было что-то вроде коридора. С одной стороны он заворачивал вправо, с другой – влево. И там, и там можно было разглядеть слабый свет.

– Идем? – спросил Дима.

– Да, – ответила я, но голос дрогнул, выдавая мой страх.

– Я могу сам…

– Нет. Я с тобой, – на этот раз более решительно ответила я.

Смирнов вручил мне свой фонарь, а сам взял другой, и мы медленно двинулись вперед. Это было самое настоящее подземелье, о каких пишут в приключенческих романах – сырое, холодное, с неприятным затхлым воздухом. Каменные стены с неровной кладкой выдавали немаленький возраст постройки. Скорее всего, подземелье сооружалось тогда, когда и сама Оболенка.

Мы завернули за угол и оказались в другом, на этот раз длинном коридоре с множеством ответвлений. Он слабо освещался небольшими лампами, расположенными под потолком на достаточно большом друг от друга расстоянии. Скорее всего, это не было основным освещением, потому что на стенах висели и большие фонари, но сейчас они не горели. Дима достал клубок ниток и выплюнул в руку жвачку, которую жевал. Он приклеил конец нити к полу у нашего поворота и пошел вперед, разматывая клубок.

– Нить Ариадны? – усмехнулась я.

– Есть предложения лучше? Лично я не хочу здесь заблудиться, – обиженно ответил Индюк.

– Извини, я не в обиду тебе…

– Иди сюда, Лер.

Я подошла к Смирнову, и он полез во внутренний карман куртки, достал какой-то темный предмет и вложил мне в ладонь.

– Что это? – нахмурилась я и посмотрела на электрошокер в моей руке.

– Пользоваться умеешь?

– Для чего?

– Ну, мало ли… Мы не знаем, кого встретим в этих катакомбах.

– А что, ФСБ вооружают этим? – усмехнулась я, пряча шокер в карман толстовки. Цокнув языком, Смирнов закатил глаза, а потом взял мою руку и просунул ее себе под куртку, позволяя нащупать пистолет. Но меня куда больше оружия интересовало его горячее тело, поэтому вместо того, чтобы отстраниться, я протиснула руку дальше, скользнув ладошкой по его спине.

– Ланская, ты что удумала? – ошарашено вопросил он, словно я не обняла его, а попыталась изнасиловать.

– Просто захотела почувствовать рядом с собой сильного мужчину, с которым нечего бояться, – глядя ему прямо в глаза, заявила я.

– Ты уже убедилась, что у меня есть оружие, так что идем, Лера.

Индюк отстранился, сделал пару шагов, а потом, вздохнув, повернулся ко мне и взял за руку. Он переплел наши пальцы и повел в глубь коридора, освещая фонариком пол, стены, другие проходы и изредка встречающиеся двери, точно такие, как в доме отца и Смирнова. Значит, я была права. Под Оболенкой есть подземное сообщение.

Мы прошли до конца коридора и оказались у развилки. Как девушке, Дима предложил мне выбрать, куда идти, и я указала вправо. Там был точно такой же слабо освещенный коридор с точно такими же ответвлениями. А где-то вдалеке мы увидели свет, более яркий, чем здесь. Дима выключил свой фонарь, я последовала его примеру, и мы стали продвигаться вперед. За следующим углом было что-то вроде просторного холла. Мы вышли в него, и первое, что бросилось в глаза – широкая железная дверь. Она отличалась от тех, что мы видели раньше – в два раза шире, с кодовым замком и небольшим окошком, напоминающем иллюминатор.

– Я загляну, – шепнул Дима и сделал шаг, как раздался щелчок, и дверь стала медленно открываться.

29. Что скрывает история

Каждый из нас не понаслышке знает, что это такое – страх. С точки зрения экзистенциальной философии37 страх выталкивает человека за пределы сущего в ничто. Норвежский философ Ларс Свендсен38 утверждал, что страх проник всюду – он властвует и в частной жизни человека, и в жизни общества. Но страх может иметь разную сущность, об этом впервые написал Кьеркегор39. Он разделил страх на безотчетное, неопределенное чувство и боязнь перед чем-либо конкретным. Обычно страх вызывает неприятные ощущения, но при этом он может являться сигналом к защите, ведь главная цель, стоящая перед человеком, – остаться живым.

Мы с Димой оказались в ловушке. Зловещее подземелье Оболенки… Если нас здесь застукают, то точно не отпустят живыми. Тяжелая железная дверь медленно отъезжала в сторону, и я уже была готова оказаться схваченной, как Смирнов резко утянул меня в сторону. Он практически вжал меня в стену справа от двери, где был небольшой проем. Оставалось только надеяться, что тот, кто собирается выйти, не пойдет в нашу сторону.

– Мыхалыч, смотри, куда прешь! – возмущенно крикнул смутно знакомый басистый голос.

– Сам меня задел, – пробурчали в ответ.