Тайна Оболенского университета - [41]

Весь Университет давным-давно спал, и только в небольшом доме с зеленой крышей разносился аромат запеченной курицы и свежих овощей. Словно два преступника, мы разговаривали вполголоса, будто нас могут услышать.

– Зачем ты хочешь ужинать с моим папой? – как бы невзначай вопросила я.

– Тебя это волнует? – Смирнов изогнул одну бровь, снова надевая маску циничного ФСБшника.

– Конечно, ты ведешь расследование, и тут этот ужин… Ведь не просто так ты решил провести вечер с профессором Оболенки, который легко тебя раскусит? Надеюсь, ты ни в чем не подозреваешь отца?

– Это просто ужин, Лер, – слишком холодно и отстраненно сказал Дмитрий, подтверждая этим мои опасения, – профессор Ланской пригласил, а я не счел возможным отказать.

Я сделала вид, что поверила Диме, и даже поухаживала за ним, наложив добавки. Индюк ел с таким аппетитом, что невольно вспомнилась реклама, которую часто крутили по телевизору, когда я была маленькой – путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Не знаю, что насчет сердца, но желудок Смирнова я точно завоевала.

После ужина суровый ФСБшник помог мне загрузить посудомойку, а пока я протирала стол в столовой, уснул в кресле. Глупая была затея заниматься полночи. Вставать через несколько часов, а мы оба невыспавшиеся.

– Дим, – я села на ручку кресла и легонько коснулась его плеча. Мужчина встрепенулся и тут же посерьезнел, пытаясь показать, что он не заснул. Это только позабавило. – Когда ты последний раз нормально спал?

– У меня много дел, – отмахнулся он, – на сон нет времени.

– Поэтому отпечаток книги на твоей щеке так долго красовался? – усмехнулась я. – Сколько ты проспал до того, как я приехала из Москвы?

– Это все из-за этой чертовой книги, – разозлился Смирнов. – Специально мне подсунула, чтобы я уснул. Не хотела со мной заниматься. Это же ясно, как день!

– Конечно, дело в книге. И да, я специально заставила ее читать. И учебный план Оболенки составила я, чтобы тебя довести, – в один миг волшебство ночи и наша мифическая дружба канули в лету. Как он мог? Зачем? Специально же меня изводил!

– Философия усыпляет. Почему я преподаю не физику… – простонал он и спихнул меня локтем с кресла. – Сломаешь еще, а мне чинить.

– С физикой у тебя, видимо, тоже проблемы. Иначе бы понял, что я не сломаю твое кресло, Индюк! – вконец разозлилась я.

– В точных науках, Лерочка, я хорош. А вот это разглагольствование – не мое, – вздохнул Смирнов, протягивая мне руку и помогая подняться, – прости. Не знаю, что на меня нашло. Раздражаешь ты меня немного.

– В таком случае, ищи себе другого помощника.

Его чистосердечное неблагодарное признание безумно обидело. Я из кожи вон лезла ради Димы, а он… Захотелось разрыдаться, как школьнице. Я рванула к двери, но он успел меня перехватить и неожиданно практически вжал в себя, заключая в медвежьи объятья.

– Это комплимент такой. Ты не в том плане раздражаешь. Я неправильно выразился. А так ты мне нравишься. Лер, ты хорошая девчонка, готовишь вкусно, да и мне нравится с тобой время проводить, – Индюк говорил мне куда-то в волосы, сжимая еще крепче, чтобы я ни в коем случае не посмотрела ему в глаза.

– Тогда я точно ничего не понимаю, – сдалась я, обвивая руками его талию и с наслаждением вдыхая терпкий аромат мужского одеколона.

– И не надо. Не злись, в общем, – он замолчал, словно что-то обдумывая, а потом тяжело вздохнул. – Но в точных науках я действительно хорош.

– А вот у меня наоборот. Я – гуманитарий до мозга костей, – пробормотала я, – раз ты так хорош в точных науках, можешь объяснить принцип дополнительности Бора20?

– Серьезно? – удивился Дима и выпустил меня из объятий.

– Да, совершенно. Откровенно говоря, я даже плохо помню, в чем он заключается…

– Принцип дополнительности, Лер, – это один из важнейших принципов квантовой механики, – воодушевленно жестикулируя, начал Смирнов, – согласно этому принципу, для полного описания квантовомеханических явлений необходимо применять два взаимоисключающих или «дополнительных» набора классических понятий, совокупность которых дает исчерпывающую информацию об этих явлениях как о целостных. Например, дополнительными в квантовой механике являются пространственно-временная и энергетически-импульсная картины.

– Знаешь, ты сейчас рассказывал с таким воодушевлением, – улыбнулась я, – сразу видно, что это тебе интересно. Попробуй вести себя так на лекциях. Я понимаю, с философией тяжело, но найди в ней хоть что-то, что заинтересует тебя.

– Думаешь, это возможно?

– Конечно. Вот, например, мне никогда не давались точные науки. Но я всегда, у каждой теории пыталась переложить ее смысл на более понятные для меня вещи. Так и в философии.

– Черт, ты и правда умная девушка, – засмеялся Смирнов и потащил меня в гостиную.

Мы устроились на диванчике с книгами и тетрадками. Прикинув, что можно рассказать второкурсникам на лекции, я надиктовала Смирнову небольшой план и, пока он записывал, откинулась на подушку и прикрыла глаза…

Я проснулась от странного звука, который раздавался откуда-то поблизости. Спать хотелось безумно, но все же удалось продрать глаза. Я все также была в гостиной майора Смирнова, но только лежала на нем самом, а мужчина сладко спал, негромко похрапывая и прижимая меня своей лапищей. Небыстро сообразив, что уснула, пока мой подопечный писал план лекции, я задумалась над тем, как он оказался рядом, тем более, что мы были укрыты пледом. Нужно было его разбудить, да и самой вставать, чтобы успеть добежать к себе, пока Оболенский городок не проснулся, но я дала слабину и снова удобно устроилась на лжепрофессоре. Дима что-то пробормотал во сне и, все так же не выпуская меня из объятий, перевернулся на бок. Теперь я оказалась подмята им.