Тайна Оболенского университета - [111]

– Ты права. Извини, – проговорила Рина, опустив взгляд в пол.

– Я не обижаюсь, – улыбнулась я и снова попыталась обнять подругу, но она отпрянула. – Рин, что такое? Я думала…

– Ланская, сейчас ты не лучшая компания для меня. Пусть Ян погиб, я все еще его люблю и не хочу общаться с теми, кто говорил про него гадости, – ледяным тоном отчеканила незнакомая девушка, которая совсем недавно была моей лучшей подругой.

– Но мы же подруги!

– Были, Ланская… были.

Больше не о чем было говорить. Все мои попытки примирения наталкивались на непробиваемую стену. Чем отчаяннее я пыталась достучаться до Милановой, тем сильнее разрасталась пропасть между нами. Рано или поздно всему приходит конец. Мы дошли до края. Я дошла до края. Забыв про формальности и плюя на чужое мнение, я ушла с церемонии прощания с Яном, даже не пытаясь сделать это незаметно. Селезнева, возвышающаяся в длинном черном платье возле главного входа, возмущенно крикнула мне вслед, чтобы я вернулась, но ее приказ так и не удостоился исполнения.

Мне нужен был свежий воздух. После душного зала, пропитанного запахом парафина от сотен свечей, кружилась голова. А может быть, виной этому был разговор с подругой или странное чувство удовлетворения, что благодаря нам с Димой Гуревич мертв и больше никому не навредит. Слишком много мыслей, чувств, переживаний, разбираться в которых сейчас я была не в силах.

Устроившись на лавочке напротив фонтана, я прикрыла глаза и откинула назад голову, позволяя мелким колючим снежинкам падать себе на лицо. На улице не было морозно, но я все равно умудрилась почти сразу замерзнуть. Да еще, как назло, забыла в комнате перчатки. Растерев как следует покрасневшие руки, я засунула их в карманы пальто и тут в правом нащупала какую-то бумажку. Это был сложенный в четверо лист бумаги, в нижнем краю которого каллиграфическим почерком было выведено мое имя:

Валерия, ты очень умна, поэтому должна выбрать верный путь. То, что ты считаешь злом, таковым не является. Добро может использовать страшные методы ради высшего блага. Не делай скоропалительных выводов о том, что не понимаешь.

Доброжелатель

Внутри все похолодело. Не было сомнений, что этот «доброжелатель» один из них, а значит, они в курсе того, что мне известно. Почему тогда меня еще не убили? Почему я жива? Не так сложно избавиться от любопытной студентки, ведь с Леной Королевой разделались. Здесь может быть только один ответ – я нужна им живая!

Убрав письмо обратно в карман, я направилась к дому Смирнова. Индюк был все еще в бальном зале, а потом должен был пойти на кладбище, но я решила дождаться его на крыльце. Там мне было спокойнее, чем одной в своей комнате.

Димы долго не было, и я успела окончательно продрогнуть. Переминаясь с ноги на ногу, подпрыгивая и растирая заледеневшие руки, я стойко ждала моего ФСБшника. Как это отвратительно – ненавидеть человека и одновременно чувствовать острую нужду в нем! Все же я решила его поторопить и достала мобильный, чтобы отправить СМС.

На церемонии прощания я отключила звук телефона, и совсем забыла его включить, а теперь на дисплее высвечивалось пять пропущенных от Ирины. Рука дрогнула, но на этот раз не от холода. Может быть, Лена нашлась? Может быть, она жива? Переведя дыхание, чтобы немного успокоиться, я нажала кнопку вызова.

– Алло, Лера? – послышался взволнованный голос старшей сестры Королевой.

– Да, Ир, есть какие-то новости о Лене? – сходу спросила я.

– Есть, – вздохнула девушка, – она прислала сообщение о том, что улетает в Индию искать себя.

– Что?! – я подумала, что ослышалась.

– Лер, сказать, что я в шоке – не сказать ничего! Она же ехала ко мне на праздники, все было хорошо, а теперь… Индия! Я ничего не понимаю.

– Ты говорила с ней? Она как-то это объяснила?

– Нет, – всхлипнула Ирина, – только сообщение. Как так можно? Написала, что не может оставаться здесь. Что с потерей любимого потеряла себя. Тебе она ничего подобного не говорила? Может быть, как-то намекала?

– Нет, Ир. Никогда… Лена собиралась к вам, да ты и сама знаешь. Тем более, пригласила меня на праздники, – растерялась я.

– Почему Лена так поступила? В Мумбай… улетела в Мумбай. Могла хотя бы приехать, посоветоваться, – Ира уже не сдерживалась и рыдала навзрыд. – Сестренка моя. Ну как же так?

– Ир, пожалуйста, не плачь! Я понимаю, как это все странно. Но Лена уже взрослая. Может быть, это действительно поможет ей пережить смерть любимого.

Конечно, я не верила в эту дикую легенду. К тому же, как Королева могла рвануть в Мумбай вот так, сходу, когда у нее просто-напросто не было визы? Я не могла признаться в этом Ирине. Если девушка будет считать, что Лена жива и здорова, то со временем сможет смириться с таким выбором сестры.

– Лена очень любила Андрея. Вместе с ним умерла часть ее души, – чуть успокоившись, проговорила Ира. – Лер, я тебя прошу, если вдруг Ленка позвонит тебе или напишет, дай знать.

– Хорошо, Ир. Ты, пожалуйста, поступи так же.

– Конечно.

В трубке послышались короткие гудки, и я, помолчав минуту, не сдержалась и дала волю слезам. Близкие люди один за другим оставляли меня. Мама, папа, Арина, Лена… И за всем этим стояли сволочи из Оболенки. Кто дал им право решать, кому жить, а кому умереть? Кто дал им право распоряжаться чужими судьбами? Кто, черт возьми, они такие. То, что, по моему мнению, зло, таковым может не являться? Я сделала скоропалительные выводы? Ну уж нет! Оболенский Университет – это зло! Самое настоящее зло с лицом черта и методами дьявола!