Тайна, не скрытая никем - [11]

— Нет. Нельзя сказать, что станок схватил его и затянул в себя, как хищный зверь. Он сам сделал неправильное движение. Во всяком случае, беспечное. И подписал себе приговор.

Она ничего не сказала, но и не ушла.

— В этом деле нужна постоянная бдительность, — продолжал Артур. — Нельзя расслабляться ни на секунду. Машина — слуга. Она прекрасный слуга, но никуда не годный хозяин.

Он тут же задался вопросом: сам ли он это придумал или прочитал где-нибудь.

— И надо полагать, никаких способов защиты людей не существует? — спросила библиотекарь. — Но вы наверняка досконально в этом разбираетесь.

Тут она его оставила, потому что пришли новые посетители.

После несчастного случая установилась хорошая теплая погода. Длинные вечера и нега жаркого дня казались внезапными и удивительными, будто вовсе не такая погода почти ежегодно приходила на смену зиме в этой местности. Зеркала паводков съежились и убрались обратно в бочаги, листья выстреливали из покрасневших ветвей, и запахи скотного двора приплывали в городок, обернутые в запах сирени.

Но Артура в такие вечера почему-то не тянуло на природу. Он думал о библиотеке и часто оказывался именно там. Садился на то же место, которое выбрал в первый раз. Он проводил в библиотеке полчаса или час. Проглядывал «Лондонские иллюстрированные новости», «Нэшнл джиографик», «Субботний вечер» или «Журнал Коллиера». Все эти журналы он выписывал сам и прекрасно мог читать их у себя дома, в кабинете, глядя в окно на подстриженные газоны, которые старый Агнью поддерживал в пристойном виде, и клумбы, сейчас покрытые тюльпанами всевозможных ярких цветов и их сочетаний. Но, казалось, ему приятней вид на главную улицу, где иногда проезжал бойкий новый «форд» или какой-нибудь старый чихающий автомобиль с запыленным тряпочным верхом. Казалось, ему приятней смотреть на здание почты с башней, на которой четыре циферблата, глядя в разные стороны, показывали время — и, как любили говорить горожане, все четыре врали. И на людей, что проходили по тротуару или болтались на улице без дела. Кое-кто пытался включить питьевой фонтанчик, хотя он начинал работать только 1 июля.

Не то чтобы Артура так уж тянуло общаться с людьми. Он сидел в библиотеке не для того, чтобы болтать, хотя приветствовал тех, кого знал по имени, а знал он многих. И еще он обменивался парой слов с библиотекарем — хотя, как правило, говорил лишь «Добрый вечер», когда входил, и «До свидания» перед уходом. Он ни от кого ничего не требовал. Он чувствовал, что своим присутствием источает благодушие и подбадривает, и самое главное — что оно естественно. Ему казалось, что, сидя здесь, читая и размышляя, он оказывает какую-то важную услугу. Что-то надежное, прочное.

Ему нравилось одно выражение. «Слуга народа». Его отец, глядящий сейчас со стены, с подкрашенными розовым младенческими щеками, стеклянистыми голубыми глазками и обиженным ртом старика, никогда не считал себя слугой народа. Он скорее видел себя трибуном и благодетелем публики. Он повелевал и самодурствовал, и ему это сходило с рук. Когда на фабрике было мало работы, он обходил цеха и рявкал то одному рабочему, то другому: «А ну, пошел домой! Пошел! И сиди там, пока ты мне опять не понадобишься». И они уходили. Возились в саду, стреляли кроликов, покупали все нужное в лавках в долг и принимали это как само собой разумеющееся. Они пародировали его рявканье и смеялись над этим «Пошел домой!». Они обожали старика, как никогда не будут обожать Артура, но сегодня уже не стали бы терпеть такое обращение. Во время войны они привыкли к хорошим заработкам и к постоянному спросу на их труд. Они не думали об избытке рабочих рук, который настал, когда вернулись с фронта солдаты. Они не думали о хитроумии, об удачливости, необходимых для выживания бизнеса от сезона к сезону. Им не нравились перемены — им было не по душе, что фабрика переключилась на выпуск пианол, которые Артур считал надеждой будущего. Но Артур делал то, что находил нужным, хотя его методы были совершенно противоположны методам отца. Обдумай все хорошенько, а потом обдумай еще раз. Сливайся с фоном, кроме случаев, когда необходимо иное. Сохраняй достоинство. Старайся всегда быть справедливым.

Они ждали, что он о них позаботится. Этого ждал весь город. Люди были уверены в том, что их обеспечат работой, — так же, как в том, что завтра взойдет солнце. Но налоги на производство поднялись одновременно с введением платы на воду, которая раньше доставалась даром. Поддерживать подъездные дороги в хорошем состоянии теперь тоже должна была фабрика, а раньше этим занимался город. Методистская церковь требовала кругленькую сумму на постройку новой воскресной школы. Городской хоккейной команде нужна была новая форма. В мемориальном парке в память войны воздвигались новые ворота с каменными столбами. И каждый год самый умный мальчик из выпускного класса отправлялся в университет за счет семьи Дауд.

Просите, и дастся вам.

Дома от Артура тоже чего-то ожидали. Беа ныла, требуя, чтобы он отправил ее в частную школу-пансион. Миссис Фир присмотрела какой-то смешивающий аппарат для кухни и новую стиральную машину. В этом году следовало обновить всю белую краску на декоративных деталях дома. На украшениях, которые придавали дому сходство со свадебным тортом. И посреди всего этого Артур не мог не купить себе новенький автомобиль — «крайслер»-седан.