Тайна монеты Каракаллы - [21]

— Совсем на «Мен спейс» не похоже! Какой-то кисель клюквенный, а не «Лидер».

— Будешь хамить, вообще не дам нюхать! — обиделась за «Лидера» продавщица, но Володя понюхал и с разочарованием понял, что эти одеколоны никакого отношения к тому запаху не имеют.

— А что здесь? — похлопал Кошмарик по большой, нарядной коробке.

— «Чемпион», тоже английский одеколон для мужчин. Только у вас денег на него не хватит — триста пятьдесят рублей! — холодно сказала продавщица, но Кошмарик, не способный стерпеть, когда кто-то сомневался в его финансовых возможностях, отреагировал еще более холодным тоном:

— Вы покажите товар, мадам, а уж мы сами будем решать: брать его или нет!

Крышка с коробки была убрана, Володя первым потянулся к красивой, оклеенной блестящими этикетками бутылочке, поднес ее к носу — и чуть было не выронил ее! Его буквально захлестнул знакомый запах — запах маньяка.

— Ленька, это он, твой «Мен спейс»! — срывающимся голосом сказал Володя.

Кошмарик выхватил у него из рук одеколон, снова задвигал острым носиком и широко заулыбался:

— Ништяк! Клево! А вы, мамочка, говорили, будто у вас «Мен спейса» нет — вот же он, «Мен спейс»!

Володя волновался. Да, он наконец узнал, какому одеколону принадлежит тот запах, но только что это ему дало? Ровно ничего!

Зато у Кошмарика в голове сейчас царил образцовый порядок. Он не сомневался, что там, на горе, во время полетов дельтапланов и до них, слышал именно этот запах. Значит, среди зрителей был кто-то, купивший одеколон «Чемпион» непременно здесь. Значит, матушка должна знать этого человека. И он задал продавщице, как ему казалось, нужный и прямой вопрос:

— Это здорово, матушка, что в вашем шопе продается такой прикольный одеколон, но я хочу знать: кто покупал этот «Мен спейс» до меня?

Но оказалось, что задавать этот вопрос Кошмарику не стоило, — женщина взглянула на молодого нахала с презрительным удивлением:

— А вам-то это зачем знать?

— Да уж надо, и все тут, — твердо сказал Кошмарик, рука которого полезла во внутренний карман косухи, но Володя, заметив движение, опередил друга:

— Вы понимаете, такая история… Мой папа страшный оригинал! Есть в нем одна странная черта — он любит все дорогое, чего нет у других. И если он, гуляя на даче, почувствует запах того же одеколона еще от кого-то, то страшно огорчится. Может даже выбросить подарок!

Казалось, Володя убедил продавщицу, и Кошмарик решил ему подыграть:

— А если мы найдем надушенного «Чемпионом» человека, то подойдем к нему и скажем: «Слушай, мужик! Нам не нравится, как ты пахнешь! Хочешь пятьдесят баксов только за то, чтобы ты дома хорошо вымылся хозяйственным мылом, а потом выбросил своего „Чемпиона“ в самый глубокий сортир?» Уверен, мужик не откажется…

— Да женщина у меня одеколон купила… — сказала вконец замороченная продавщица.

— Как женщина??! — выдохнули разом Володя и Кошмарик — так удивляться им не приходилось уже давно. К удивлению примешивалось и чувство сильного разочарования.

— А что такого? — удивилась в свою очередь продавщица. — Это Танечка, кассирша с вокзала, девушка хорошая, незамужняя.

— Неужели у вас этот одеколон больше никто не покупал? — спросил Володя. — До Танечки…

— А его-то и привезли всего месяца два назад, только десять флаконов, упаковку. Кто его у нас брать-то будет? Дорогущий!

— Но Танечка ведь взяла? — сказал Кошмарик. — Да и мы возьмем, для папы моего друга — вещь замечательная! Дух-то какой!

И Кошмарик достал из кармана свой пухлый бумажник, откуда вынул четыре сотни, и отдал их продавщице:

— Вот вам, матушка, и сдачи не нужно. И советую вам в будущем не сомневаться в толщине лопатников своих покупателей — они на это обижаются!

Кошмарик сунул коробку в карман косухи и зашагал к выходу.

На улице он достал покупку из кармана, полюбовался коробкой:

— Приобретение ништяк!

— Зачем ты его купил? — недоумевал Володя, но Кошмарик только пошмыгал носом, убрал одеколон и сказал:

— Твоему бате-работяге подарю. Пусть от него на заводе «Мен спейсом» воняет! А теперь к Танечке-кассирше завернем!

— С какой стати? Она, что ли, меня душила?

— Во-первых, я и этого не исключаю, — резонно заметил Кошмарик. — От женщин всего можно ожидать. Во-вторых, ты, Вовчик, еще такой сили пап!

— Что за сили пап? — не понял Володя.

— Глупый щенок, опять же в переводе с английского. Эта Танечка наверняка «Чемпиона» для своего бой-френда покупала, а он и может оказаться душителем. Только теперь нам очень тонко нужно действовать, на цыпочках к кассирше подходить!

Володя хотел сказать, что Кошмарику давно бы надо было подходить к людям на цыпочках, но он промолчал, сегодня уступая ему инициативу. К тому же и здание вокзала показалось впереди — нужно сосредоточиться.

В крошечном заплеванном и пустом зале ожидания имелось лишь одно кассовое окно. К нему-то и устремились друзья. Ленька за-чем-то достал из бумажника стодолларовую купюру и, заглядывая в узкую амбразуру оконца, с английским акцентом заговорил:

— Танья, это будьете ви?

В глубине помещения раздался приятный девичий голосок, в котором послышалась заинтересованность:

— Да, это я, а что вы хотели?

— Мне сказаль один знакомий, что ви может продайт мне билет до Вашингтон. Это в штате Вашингтон, Юнайтед Стейтс оф Америка. Вот сто доллар!